— Змей? — я почесал затылок, оглянулся. — Куда-то туда. Там фрицы к легковушке рванули, думал было уже снять, но один вроде как сопротивлялся, так я не стал палить. Вот только кого они могли отсюда эвакуировать вот так, под огнём? Ещё один Гудериан, блин?..
— Что здесь есть такого, чтоб немецкие генералы здесь стадами гуляли? Нет, они увозили кого-то из пленных, — не понял моего юмора Саня. — Но кого?
— Это они Дмитрия Михайловича вывозили, — отозвался один из освобождённых, слышавший наш разговор.
— Дмитрий Михайлович? Карбышев, что ли? — спросил я. — Но как? Он же… — и замолчал.
Посмотрел на Саню.
— Что делать будем? Змей один не справится. Дела…
— Да не догнать мне его! Они на полную катушку вжарили. Будем надеяться, Змей вернётся….
Букварь задумался о чем-то. И вдруг скомандовал оставшимся красноармейцам:
— Кто захватил оружие — переодеться в немцев, только тем, кто ещё щетиной не оброс, десять человек. Остальным — строиться в колонну по четыре. Лишнее оружие в броник и на танк. Если что — расхватывайте. Если рядом окажутся остановившиеся немцы — нападать по моему сигналу. Я иду первым, за мной строем пленные, по бокам — те, кто изображает охрану, сзади — танк, — и уже тише: — Док, если навстречу будет небольшая колонна — выезжай на встречку, чтоб остановилась, я хвост подрежу.
Когда я думала, что организовать и провести фестиваль — это тяжело, я была явно не права. На фоне того, что происходило сейчас, фестивали были цветочками. Предусмотреть всё реально оказалось невозможным. Еда, туалеты, оружие, формирование, опросы, техника, охрана, разведка и еще куча головной боли, которая сваливается на голову абсолютно внезапно и требует немедленного решения. И всё это на фоне того, что ежесекундно могут нагрянуть немцы.
Красноармейцы к командованию женщины относились настороженно. Но после того, как им вправил пару раз мозги Степан, поуспокоились и перестали прикалываться. Самыми простыми вопросами, на которые мне приходилось отвечать, это: «Товарищ Иванова, а вы замужем?» На что я уже на автомате отвечала: «Был, но я его пристрелила! За домогания!» Солдатики ржали, но приставать опасались.
К середине дня я думала, что застрелюсь сама от этих всех приколов.
— Товарищ Иванова? Разрешите обратиться!
— Что еще? Ты кто?
— Старшина Чубинатов! Надо бы чаю, товарищ Иванова. Там в ящике есть мешки с заваркой. Организовать бы чаю….
Блин… Сама пить хочу.
— Хорошо, сейчас распоряжусь…
Старшина развернулся и пошел к своим. И тут меня накрыло!
— Старшина Чупинатов!
— Чубинатов! Товарищ Иванова! — развернулся тот.