Medikal flyyt legion-general
Ahter seconder commandyyr.
Неважно, что там было сверху.
Однако вторая, нижняя, часть нашивки на традиционном интере свидетельствовала: «второй командир корабля в случае необратимого поражения штатного.»
Умей даже Каннахан Уэнни читать на интере, он не смог бы понять смысл прочитанного.
Педантичные офицеры кадровой службы Флота, выписывая документы на присвоение Огоновскому генеральского чина, перенесли на рукава свежеиспеченного генерала и его прежние полковничьи полномочия, зафиксировав их, как положено, в соответствующих протоколах. Змея с чашей – хирург высшей категории. Сабли и цифра «55» – округленная сумма высадок под огнем. Крылышки и готическая вязь вокруг звезды Флота – высший офицер Флота, по чину обязанный принять на себя командование звездолетом любого ранга в случае гибели командира. Даже тогда, когда вышеозначенный офицер находится на борту в качестве пассажира. Кадровикам было просто: они всего лишь заменили flyytcolonel на legion-general , прекрасно зная – по документам, – что Андрей Огоновский имеет допуск к пилотированию кораблей класса до «тяжелый линкор-носитель» – включительно!
Ничего этого Каннахан Уэнни, конечно же, знать не мог. Знал он другое: родители его, не самые богатые служащие, отдали мальчика Хана в Государственный Флотский Корпус, где осанку вырабатывали достаточно просто: спереди под туго затянутый пояс втыкалась тяжелая и плотная портновская линейка, и кадет стоял так не менее пяти-шести часов. А сзади – тем, конечно, кто пытался искать себе отдыха – загоняли под пояс алюминиевую лыжную палку рукояткой в пятки. Каннахан Уэнни смотрел на своих собеседников и ощущал портновскую линейку под животом, хотя ничего похожего на жесткий кадетский пояс там не наблюдалось, более того: приближающаяся гроза, давно уже намекающая ему о своем скором прибытии уколами в затылке, отступила. Он понимал: этот удивительный самолет (как они пренебрежительно сказали – легкая атмосферная машина?!) – конечно же, герметичен. Но видел он и другое. Ланкастер – безусловно, не просто кадровый, а вояка, способный разметать весь выпуск его Корпуса, не вынимая из ножен меча. Хуже того – он профессор: таких мальчишка Хан видел – они ставили паруса на их учебном барке со скоростью, постыдной для кадетов. Он родился и вырос на планете с гравитацией, ощутимо превосходящей силу тяжести Трайтеллара. Невозможно даже представить, на что способны его мышцы в сочетании с силой его оружия.
Второй же, Андрей, еще хуже. Это тот самый… тот самый… сколько лет прошло? Сколько ему было лет тогда? Каннахан помнил досье. Он не кадровый. Он обычный гражданский врач, из бедной семьи, умудрившийся поступить в дорогущую медицинскую академию и закончить ее на уровне, достаточном, чтобы его мгновенно приняли в армию. Да, это был Флот. Он отслужил контракт, после чего ушел на должность колониального врача. Так говорили – и ничего большего в досье, доступном для уровня Каннахана Уэнни, не было. Сюда он пришел уже майором. Поврежденный госпитальный звездолет, нуждающийся в ремонте, чертов Ковчег Пророчества… спас планету. Факт – спас. Почему? Они что там, все такие?