В первом этаже тем временем загорелся свет, распахнулись темно-красные двери, и на невысоком порожке из светлого камня появилась высокая темная фигура женщины в облегающем платье чуть выше колена.
– Мартин, наконец-то, – раздался ее голос. – Мы ждем вас уже два часа!
– Идемте, – заулыбался Белласко. – Девочка сдержала слово… она нашла кого надо.
Двигаясь за врачом, Ланкастер и Огоновский приблизились к дому. Над головой женщины загорелся яркий плафон в виде кувшина, и оба генерала невольно застыли в восхищении: хозяйка была великолепна. Без сомнения, эта дама произвела бы некоторый фурор на любом великосветском рауте Авроры или Кассанаданы: так горделиво она держала свою увенчанную сложной высокой прической голову и так притягательно сверкали ее прекрасные темные глаза.
– Познакомьтесь, это моя Мона, – произнес доктор Белласко с довольными нотками в голосе. – Вообще-то ее зовут Монниуонни, но я не люблю длинных имен. А это, дорогая – настоящие генералы Конфедерации Человечества, таких ты еще не видела. Уинг-генерал Виктор Ланкастер, доктор военных наук, профессор, и легион-генерал медицинской службы Флота Андрей Огоновский, занимающий ныне выборный пост на одной из наших планет. Управляемая им территория, чтоб ты знала, по площади больше твоей страны.
– Но, боюсь, значительно уступает миледи по красоте, – улыбнулся Огоновский, поднося два пальца к козырьку фуражки.
– Рад знакомству, миледи, – разлепил губы Ланкастер, повторил жест Огоновского и зачем-то щелкнул каблуками.
Он чувствовал себя полным идиотом, особенно от того, что Белласко без проблем представил их на языке своей пассии, вследствие чего его транслинг, естественно, заработал на прием.
Мона ответила не сразу. По совету доктора Белласко они напялили вечерние парадные мундиры – «Джентльмены, вам придется общаться с военными, а военные везде одинаковы, сами знаете… может, лучше сразу произвести впечатление? Нет-нет, я понимаю, что у вас, конечно, есть под рукой приличные клубные костюмы, но все-таки: увидите, я окажусь прав!» – и сейчас певица с изумлением рассматривала стоящих перед ней мужчин, облаченных в роскошные, с искрой полуфраки – черно-зеленый у Ланкастера и густо-синий у Огоновского, под которыми чуть светились в мягком сиянии плафона ослепительно-белые сорочки с «лиселями», оснащенные черными галстуками-бабочками. На плечах генералов блестели золотом небольшие зауженные погоны с бахромой, на груди слева тускло горели рубином Рыцарские Кресты, чуть ниже находились золотистые эмблемы рода войск: змеи Эскулапа, «надетые» на крылышки экипажного состава Огоновского и скрещенные парашюты Десанта у Ланкастера.