— Это было заклятье?
— Нет. Ты не чувствуешь? — Алхаст взял меня за руку, настойчиво потянул вперед. — Подойди, не бойся, этот храм никто не убивал.
Я последовала — нехотя. Для хаотиков, работающих напрямую с оголенными проводами магических сил¸ разрушенный храм представляется истерзанным трупом некогда прекрасного, совершенного существа. Но Алхаст не мог сыграть со мной дурную шутку, значит, я должна подойти, как он и говорит…
— Он…умер? — я выдохнула, касаясь покосившейся колонны. — Сам? Когда его оставили последователи?
— Не совсем так, — эльф небрежно погладил белый камень, занятый другими мыслями. — Храмы Свитлы — живые существа, они рождаются, хиреют и умирают, когда придет время — чтобы возродиться в другом месте. А их останки… сама видишь.
— Это воплощение покоя. И гармонии.
— Теперь, когда ты здесь — да. Вообще-то, я давно хотел тебя сюда привести, но не решался, — Алхаст пожал плечами.
— А зачем глаза закрывать?
— Чтобы ты не знала, где ты.
— Я всегда знаю, где — рядом с тобой.
Я потянулась, чтобы поцеловать Алхаста, но тот отклонился, задержал меня в руках. Между нами пробежал холодок.
— А ты хочешь быть со мной, Лаэли?
Я подняла глаза, впитывая в себя атмосферу ушедшего храма. Святого призрака.
— Сказать тебе правду или то, что ты хочешь услышать?
— Правду, — едва слышно сказал эльф. Я видела в бледном свете растущее луны, как шевельнулись его четко очерченные губы, привыкшее к улыбке, а не к гримасам.
— Я не знаю, чего я хочу. Но сейчас — да, мне больше ничего не надо. Я там — и с тем — с кем хочу быть сейчас… ой!
Он так крепко стиснул меня в объятьях, что я подумала, что всё-таки надо было воздержаться от искренних признаний. Но, к своему удивлению, услышала легкий смех.
— Это большее, что я могу услышать от ведьмы, да?
Тогда и я засмеялась. И призрак храма смеялся вместе с нами.
АЛХАСТ
— Ты чудо. Здесь это звучит не так фальшиво, — Лаэли снова тихо рассмеялась.
— Станцуй для меня, — вырвалось у эльфа, прежде чем он прикусил язык. — Не слушай, не надо.
— Почему? — брови-птицы взлетели, спрятались под медную челку.
— Это эгоистично.
— Чудо, — повторила девушка, провела ладонью по щеке, задержала на секунду. Алхаст закрыл глаза и поцеловал пульсирующую жилку на запястье этой руки, казавшейся прозрачной в свете прошлых веков. Потом рука исчезла.
— Открой глаза и смотри! Я больше ни для кого не буду так танцевать — даже для тебя. Так что запомни.
Молодой эльф подчинился. Голос девушки был непривычно высоким, резким, но не режущим слух. Властным и равнодушным. Она стояла, чуть покачиваясь, в ритме слышной ей одной мелодии. Потом её услышал и Алхаст — словно пел храм, оживший ради нескольких мгновений. Серебристое платье окутывало фигуру девушки туманным покрывалом, создавая непроницаемую границу между ней и миром. Она закружилась, взлетели к небу руки, и рукава-крылья взметнулись крыльями серой птицы…