И всё же — чью ауру я почуял в день Цветочного Бала?.. И потом, когда мы с Алхастом топатались у двери в её палату, снова витал в воздухе этот след — смутно знакомый, инстинктивно отвратительный. А эта безрассудная девчонка только отмахивается от нас с раздражением, как от осенних мух. Единственное, на что согласилась, это покопаться в книгах и подогнать симптомы под теоретическую базу, чтобы знать наверянка, в чем состоит угроза.
— Даррис, это не поможет.
— Что? — промямлил я, вытаскивая изо рта чьи-то непроожеванне останки.
— Ты пытаешься съесть конспект, — сказал Эрик. — Хороший способ. Можно ещё под подушку положить на ночь.
— Да что ты за глупости несешь! — неожиданно вспылил я. — Извини.
Я не могу смотерть, как кто-то пытется отнять её у меня — это не Алхаст, ревность к более счастливому другу не утихает, но не превращается в ненависть. Кто может поднять руку на рыжую девчонку, которая даже комаров ловит бумажным кулечком и выпускает в окошко?..
— Эрик, если я не найду этого проклинателя, у меня проснется совесть. А она со сна всегда голодная.
— Ты хочешь, чтобы я тебе помог? — осведомился товарищ.
— Нет, мне просто нужен статист, который будет выслшивать мои гениальные выкладки с открытым ртом.
Эрик послушно отвесил нижнюю челюсть. Я проинспектировал два ряда превосходных зубов и вынес диагноз о преркасном здоровье и правильном питании.
— Врагов следует искать в тех мирах, гда мы с девчонкой наследили за последние полгода.
— Ты расскажешь ей?
Я подумал, потом решительно покачал головой. Мне ведь нет до неё никакого дела.
ЛАЭЛИ
Инелен весь день смотрела букой. Как же, её верный рыцарь с неправильным прикусом испил чужой крови… Несмотря на наши с Габриелем хоровые пения о том, что не очень-то и хотелось, но обстоятельства не оставляли выбора, девушка упрямо нам не верила. Особенно мне — ибо в её блондинистой головке гнездилась мысль, что никто не может устоять перед аристократичеким обаянием Габриеля. А он, между прочим, даже зубы не почистил перед экзаменом.
Но, в общем-то, я не жалуюсь. Габриель принял на себя часть проклятья, так что Вик успел оказать необходимую помощь. И даже о несчастном отравленном зомби не позабыли — по курсу аж до следующего экзамена ходила байка о том, как дроу двумя витиеватыми ругательствами и пинками вернул к жизни наш рабочий материал. Я потом еще и втык получила за эксперименты с его любимым ядом — раскрываю секреты, видите ли.
— О ками, за что же ты на меня всё насылаешь? — горестно вздыхала я, рисуя на окошке снежинки.
— За красивые глаза.