Ощущая себя ужом на сковородке, я едва мог дождаться конца церемонии, чтбы избавитсья сразу и от вопрошающего взгляда жены брата, и от легкомысленной богини.
Размечтался…
— Кто ты? — прозвучал традиционный вопрос жрицы.
— Дроу, — заученно ответила Младшая.
— Кому ты служишь?
— Семи богам.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы умереть.
В старину после этих слов в плечо ребенка впивался ритуальный кинжал. Сейчас Шэли только надрезала ладонь девочки, ободряюще улыбнулась ей. Несколько капель крови упали в чашу, инкрустированную аметистами.
— Кто ты? — начался повторный круг.
— Никто.
— Кому ты служишь?
— Никому.
— Зачем ты здесь?
— Чтобы жить.
В ту же чашу жрица налила чистой воды из подземного родника, освещенного в семи храмах. Это символизировало воды Жизни, готовые пробудить юную безымянную дроу к взрослому существованию.
— Отныне имя тебе — Йашма, дочь семьи Керрет. пусть пребудет на тебе благословление…
Дальше пошло перечисление наших богов — Шэли с шальным наслаждением именовала коллег. Пришла поиграть в смертную?
Младшая — нет, отныне Йашма — взяла обеими руками чашу, выпила воду, смешанную с её же кровью. Ритуальная часть окончена.
Поздравления, подарки — всё как полагается. Крепко обняв сестренку, я поспешил в темную нишу, скрытую занавесью, где минуту назад исчезла Шэли.
— Ага, — сказал богиня, подходя со спины, закрывая мне глаза. — Не удержался?
— Что ты здесь делаешь? — осипшим грифоном зашипел я. — Тебе же нельзя…
— Ах, какой ты скучный, — богиня капризно сморщила нос. — Повзрослел, малыш? Ну скажи, скучал по мне… ведь скучал, правда?
Как скучают по лихорадке.
— Безумно. Это всё, что ты хотела узнать?
— Хотела узнать, как дела, — Шэли оставила свои игры, стянула верхнюю хламиду жрицы. — Жарко здесь… Впрочем, с тобой рядом всегда жарко.
Я стоял, непоколебимый, как скала, скрестив руки на груди. Эти дамочки что, сговорились довести меня до нервного срыва? Вряд ли благоразумно с их стороны.
Богиня хихикнула, потрепала меня по плечу.
— Малыш, ты действительно становишься похож на Архимага. Но не забывай и о простых удовольствиях жизни, хорошо?
Я расслабился, приятнул к себе богиню и крепко поцеловал. Всё же в этом поцелуе было куда больше от дружбы, связывающей нас, чем от страсти, которая когда-то сжигала меня, неопытного юнца.
— По моми меркам, ты и сейчас ненамного опытнее, — мимоходом заметила богиня.
Она надавила мне на плечи, у сживая на низкую каменную скамью. Сама уютно устроилась на моих коленях, убрала волосы со лба.
— Прости, что оставила тогда вас — когда напали ллоты. Но я правда не могла прийти, малыш.