— А верить мне вы не собираетесь. Понимаю. Но я крайне заинтересован в скорейшем раскрытии преступления. И желаю, чтобы в убийстве признали виновным одного лупуса, а не всех нас. Также не хочу, чтобы в содеянном обвинили меня. Не я убийца, но чтобы в это поверить, вам нужны доказательства.
Отпив из чашки остывшей кофейной жижи, Лили разглядывала Тернера. Неслыханно, чтобы с полицией сотрудничал вождь лупи. Если какой-нибудь оборотень дебоширил и не был пойман, значит, суровые последствия преступления одного могли отразиться на всех лупи. Люди склонны паниковать по этому поводу. А в Конгрессе как раз рассматривался законопроект — Закон о гражданстве биотипов, — который может быть блокирован в случае отрицательной реакции общественности, спровоцированной убийством.
Хотя лупи обычно считают, что сотрудничество с полицией не обязательно должно включать в себя такие тонкости, как свидетельства и доказательства. Они скорее подкинут в отделение полиции тело с запиской, что проблема исчерпана.
Лили поставила чашку на стол.
— Вчера вы сказали мне, что понятия не имеете, кто убил Карлоса Фуэнтеса.
— Верно.
— Самосуд я не потерплю ни при каких условиях. Убийство есть убийство.
— Ваша точка зрения заслуживает восхищения. Само собой, в разряд убийств попадают только те случаи, когда нас убивают двуногими, — отмахнулся он. Пальцы у Тернера были длинные, кисти — изящные, как руки музыканта. Невозможно представить себе, как они могут превращаться в лапы. — Но вы неправильно меня поняли. Я не предлагаю поймать вам убийцу. Я хочу познакомить вас с культурой и повадками лупи.
Если он не лукавил, то все это весьма чудно. Если на то пошло, лупи впору сотрудничать с ЦРУ.
— Мне в самом деле хотелось бы с вами побеседовать, сказала Лили, подсоединяя кабель от принтера к ноутбуку, — но я должна быть у капитана в… о, черт, пробормотала она, глядя на часы. — Через две минуты. Если вы не против, то подождите меня, пожалуйста, в другом кабинете. Сержант Мекли угостит вас кофе.
Тернер поморщился:
— Вы говорите о том, что плещется в вашей чашке?
— Слишком крепкий для вас? — улыбнулась Лили.
— Вы поите этим подозреваемых, чтобы сломить их волю, верно?
— Работает только на слабаках.
— Я влип, — покачал головой Тернер. — Вы разгадали меня. По части кофе я сноб.
Дело не в том, что он сказал, важно — как. Лили расхохоталась:
— Не верьте, если вам кто-то скажет, что вы умеете притворяться смиренным скромнягой. У вас не получается.
— Нельзя же уметь все, — улыбнулся он, и его глаза на миг вспыхнули, встретившись с ней взглядом. Совсем кратко, но его высокая оценка была очевидна. — У меня такое чувство, детектив, что вы тоже не сильны в смирении.