— Шимми, а почему ты берешь только металл? Мне сказали, что вчера ты на столе деньги оставил…
— Агасфер не верит в бумажные деньги! Говорит, золото всегда в цене, и серебро тоже. Потому я и не беру…
— Но ведь он мог бы на бумажные деньги купить драгметалл! Не понимаю!
— Его пару раз обманули при покупке — теперь он требует, чтобы я тащил к нему только золото и драгоценности.
— Отправил бы кого-нибудь из своих подчинённых…
— А он не верит никому! — ухмыльнулся Шимми. — В кабале у него только я — остальные обычные наемники. Агасфер утверждает, что все вокруг воры.
— Обычно так сами воры и говорят, — заметила Мила.
Иван вспомнил патетические высказывания полковника Трошина, бывшего начальника управления, арестованного за взятки и коррупцию, и молча согласился.
— Слушай, Шимми, а где хранит Агасфер тот пергамент, который ты подписывал?
— Обычно — в сундуке специальном где-то в фургоне…
— Так чего ж ты не выкрадешь его? С твоими талантами — это же раз плюнуть!
— Я даже подойти к этому сундуку не могу — он магией крови защищён.
— Тогда подговорил бы кого-нибудь…
— Нельзя. Договор подписан кровью, — печально сказал обезьян. — Это — непреложный закон.
— Глупости!
— Нет, обезьян прав, — подала голос Мила. — То, что кровью подписано — ни стереть, ни изменить нельзя!
— Это что же получается, — возмутился Иван, — выходит, ты в вечном рабстве у Вечного Жида?
— Выходит так, — Шимми сделал глоток эльфийского вина. — И Шанель тоже.
— Шанель?
— Супруга. И дитё…
Если раньше Иван ещё сдерживал негодование, то, услышав про "дитё", он совершенно потерял контроль над собой. Он вскочил на ноги и забегал по комнате, вполголоса ругаясь. Наконец, он остановился и сказал:
— Я это так не оставлю! Шимми, вставай, мы идём в этот, так называемый, цирк! Я с твоей магией никак не связан!
— И что?
— И то! Я выкраду твой договор из сундука!
— Я с вами, — подала голос жаба, но Иван возразил:
— Мила, ты остаёшься дома! И не возражай!
Удивительно, но жаба послушалась.
Редкие в такой ранний час прохожие с удивлением глядели вслед странной парочке: высокому, атлетически-сложенному мужчине и ковыляющей рядом с ним обезьяне.
— Если он вернулся, то уже, наверное, манатки собирает, — Шимми еле поспевал за широко-шагающим капитаном.
— Если он вернулся, я ему голову откручу! — рычал Иван, — Есть у вас там какая-нибудь лазейка, чтобы внутрь служебной территории незаметно забраться?
— Сколько угодно! Но только для меня!
— Эх, жаль, что нельзя к нему официально придти!
— Почему?
— Да потому что никто мне ордера на обыск не выпишет. Понимаешь, бумага специальная нужна, чтобы законно обшарить фургон Розенкрайцера. А так придётся мне самому, словно вору, втихую лезть.