Маруся уже давно не видела Вову, поэтому обрадовалась. Там был и Коммунист, который Марусе в последнее время порядком надоел. Все сидели за столом и пили. Еды было мало, все разные огрызки, куски хлеба и салат из капусты с подсолнечным маслом. Зато очень много выпивки: и портвейн, и водка, и сухое, и даже коньяк. Света пила очень много и как-то лихорадочно.
Маруся уже была у Светы в гостях, правда, очень давно, классе в четвертом. Света тогда любила Пушкина и хотела походить на Татьяну. Она пригласила к себе на день рождения Марусю и еще двух мальчиков. Мальчики эти были самые хорошие ученики в их классе и самые вежливые, к тому же у них были самые приличные родители. Это Маруся знала от своей мамы. У Светы их тоже встретила бабушка, она была очень старая и говорила по-французски. Мама Светы рассадила всех за стол и каждому дала вышитую салфеточку с инициалами. Когда все поели, мама сказала: «А теперь давайте играть! Светочка, пойди, переоденься!» Света ушла и вернулась в розовом платье из сатина, очень длинном и с большим вырезом на груди и на спине. Она взяла в руки веер и грациозно присела. Все захлопали в ладоши, а бабушка в кресле даже завсхлипывала. Потом поставили маленький круглый столик на одной ножке, а на него — зажженную свечу. Света села в бархатное кресло и взяла в руки куриное перо. Рядом стояла старинная чернильница в виде зайчика. Мама Светы сказала: «Это живая картина. Мы раньше очень любили играть в живые картины. Сейчас покажем, как Татьяна пишет письмо Онегину. А ты. Марусенька, будешь няней.» Марусе на плечи накинули большой пуховый платок, и она, сгорбившись, встала рядом со Светой. Света, томно обмахиваясь веером, облокотилась о столик и взяла в руки перо. «Не спится, няня, здесь так душно… — проговорила она, открой окно да сядь ко мне…»
Маруся молчала, покачивая головой. «Ну, Марусенька, продолжай!» — мама Светы думала, что Маруся тоже знает эти стихи, но Маруся не знала, что дальше, и сказала: «Да чего уж там, милая…» Все засмеялись, а Марусе стало стыдно. «Ну ладно, — сказала светина мама, — а теперь мы потанцуем!» Снова зажгли свет, и на старый проигрыватель поставили пластинку с музыкой. «Это па-де-катр, — сказала мама. — меня еще моя мама учила.» Она обратилась к бабушке и сказала: «Сейчас станцуем па-де-катр. Его нужно танцевать вчетвером. Я научу.» Маруся встала в паре с толстым Димой, а Света взяла за руку Алешу. «И раз, и два», — повторяла мама, и торжественно вышагивала впереди всех, вытяну в одну руку вперед, а второй придерживая край платья. Дима все время наступал Марусе на ноги и ужасно сопел. Наконец музыка кончилась. Все сели на диван, и мама Светы ласково обратилась к Марусе: «Марусенька, у тебя такой приятный мягкий выговор! Это украинский, по-моему? Вы же с Украины?» Маруся до этого жила в Жмеринке и ездила туда каждое лето, но в этом вопросе она почувствовала какой-то подвох и ничего не ответила, покраснев. Потом все опять сели за стол и пили чай с пирогом с лимоном. Марусе он очень понравился, и она съела целых четыре куска.