Пока Ёлка обалдело покачивалась на высоченных каблуках, Валерий отпустил ее, поднял руку, призывая проезжающее мимо такси, ловко запрыгнул в подлетевший автомобиль и исчез в прохладной темноте. Понятно дело, это такси исчезло, но все равно очень романтично…
Валерка уже минут пять как уехал, а Ёлка все стояла в прохладной ночи, зябко обхватив себя за плечи. Из то и дело открывающихся дверей клуба вырывались обрывки музыки, от стоянки отъезжали машины, а Ёлка все стоял и стояла. Уходить не хотелось. Не хотелось терять это зыбкое состояние непонятного счастья и тепла где-то под ребрами…
Достоялась. Домечталась. Расслабилась.
— Кобылка какая… Че стоишь, лошадь? Не снимает никто? Давай я тебя сниму!
В лицо размечтавшейся Элке мощным ударом обрушился перегар. Крепкий, застарелый, перемешанный с еще какой-то вонью выхлоп давно и страшно пьющего человека.
— Че тупишь, родная? Грузись давай! Шевелись, бля!
Совершенно пьяный, вдрызг, вхлам убитый мужик в дорогом изгвазданном костюме навалился на Ёлку. Мерзкая вонь захлестнула девушку — она попробовала было отшатнуться, но пьяная тварь держалась цепко.
— Ты че дергаешься? В табло захотела? Пошли, сука, я сказал!
Каким-то шестым чувством Элка поняла, что все это — не просто недоразумение. Что вот прямо сейчас ей надо валить отсюда — и валить очень быстро, потому как от этого пьяного козла так просто будет не отбиться. Она дернулась, попыталась было метнуться к стеклянным тонированным дверям клуба, но спастись не успела.
Дальше как в плохом кино.
Двери припаркованного неподалеку красавца Gelentwagen распахнулись. Из салона шибанула орущая кислотная музыка, и, словно вынесенные этой звуковой волной, на холодный асфальт вывалились три пьяных тела.
Тела, так же как и пристающий к Ёлке чмошник, были облачены в очень дорогую одежду, едва стояли на ногах и выглядели очень агрессивно. Пьяное быдло подвалило к приятелю и опасно окружило девушку.
Капец. Полный и безнадежный.
Стоявший неподалеку милиционер решил было двинуться в их сторону, заглушить конфликт, но, увидев людей, напавших на девушку, и номер их машины, трусливо отвернулся и засеменил в темную подворотню, прочь от своего поста.
Ничего не вижу, ничего не слышу. И ввязываться я во все это не буду.
И, по большому счету, обвинить этого трусливого мента было не в чем. Мало кто в этом городе решился бы вступиться за жертву сына заместителя главы города.
Леша Уткин, бывший Ёлкин одноклассник, сын одного из самых высоких градоначальников, за спиной имел столько дерьма, что мало какой уголовник-рецедивист мог похвастаться похожим букетом преступлений. С тех пор как его папаша, бывший партработник и коммунистический лидер, несколько лет назад занял охрененно высокий пост в местной управе, и доселе не отличавшийся умом и порядочностью Леша совсем с цепи сорвался. Он творил такое, что у нормальных людей от одного его имени волосы на голове начинали шевелиться.