Немало споров у них троих было по поводу того, в каком месте Бузько и разведчики должны перейти литовско-российскую границу. Впрочем, здесь вариантов было немного: Литва и Россия граничат только с Калининградской областью. Болдырев предлагал, чтобы после выполнения первой части задания десантники Туманова из Шяуляя пробрались в портовый город Клайпеда, где их будет ждать рыболовный катер. По Куршскому заливу, вдоль знаменитой песчаной косы с таким же названием, катер доставил бы всех четверых в городок Рыбачий, а оттуда самолетом в Москву. Но Мамонтов категорически возразил, что похищение такого «знаменитого узника», каким стал благодаря прессе Макар Капитонович, без сомнения, вызовет шум в республике. А значит, литовские спецслужбы в первую очередь усилят контроль за всеми портовыми городами. Поэтому будет значительно безопаснее, если беглецы будут ждать эвакуации где-нибудь в безлюдном месте… И определить такое место должны моряки погранслужбы. Те справились с поставленной задачей менее чем за сутки. Было решено, что Бузько и разведчики выйдут к старому маяку Юрайте, который давно уже не работал и стоял заброшенным. Территория, на которой он находился, считалась нейтральной, поскольку при установлении твердых границ она оказалась спорной. Сам маяк располагался на российской половине, на побережье Балтики, а прилегающие к нему хозпостройки – на литовской.
Срок для проведения всей операции был определен в неделю без учета дороги. Однако прошло уже две недели, а из приграничного поселка Морской, куда, предполагалось, доберутся беглецы, не было никаких сообщений. Болдырев из-за этого откровенно переживал, Мамонтов старался не показывать своих эмоций, но тоже чувствовал себя неспокойно. Впрочем, тревожился он не столько из-за отсутствия сообщений из Морского, сколько из-за того, что молчал его личный агент «Лабин». Семен Васильевич завербовал его несколько лет назад и долгое время не привлекал к работе, держа на «консервации».
– Ну? – глядя в упор на своего зама, задал все тот же вопрос Болдырев, даже не произнося его вслух.
– Ничего, – так же коротко ответил Семен Васильевич и тут же поправил самого себя: – Пока ничего определенного нет…
– А что есть неопределенного?
Мамонтов вздохнул, раскрыл пластиковую папку, достал из нее несколько отпечатанных листков бумаги.
– По сообщениям наших агентов, около десяти дней назад резко активизировалась работа литовских спецслужб на границе с Калининградской областью, – начал докладывать полковник, пробегая по строчкам взглядом, хотя знал текст практически наизусть. – Тщательной проверке подвергаются не только пассажирские и туристические суда, приписанные к российским портам, но также и грузовые, и рыболовные, и даже частные яхты. Исключение сделано только для военных, но их в литовских портах почти нет… – Мамонтов криво усмехнулся и продолжил: – Усилены пограничные наряды, патрули полиции, силы местной самообороны… Словом, вся граница бурлит, силовики действуют в усиленном режиме. Официальная версия происходящего – отработка совместных действий по предотвращению вероятной агрессии. Это то, что удалось получить по нашей линии…