Если бы Альдо не был так встревожен сложившейся ситуацией, он бы обязательно удивился, заметив отсутствующее выражение лица Мари-Анжелин дю План-Крепен. Между супом и волованами — слоеными пирожками — ее взгляд скользил по руинам Рима на картине Юбера Робера[28], украшавшей стену столовой, к которой князь сидел спиной. Она не отводила от нее глаз до тех пор, пока Сиприен не принес настоящий кулинарный шедевр — слоеный пирог со сладким мясом (так красиво называется телячья зобная железа), трюфелями и множеством других вкусностей, который она очень любила. Ее меланхолия не устояла перед таким искушением, и Мари-Анжелин, наконец, сосредоточилась на своей тарелке, с большим аппетитом съела полную порцию и даже небольшую добавку. Затем она положила столовые приборы так, как того требовали правила этикета, вытерла губы, допила бокал «шабли» и снова обратила взгляд на руины Рима и XVIII век. План-Крепен возвратилась в век XX лишь для того, чтобы отдать должное сыру «бри», уложенному на листочках салата-латука.
Мари-Анжелин пришлось спуститься с облаков па землю, когда маркиза достаточно громко произнесла:
— Если ты хочешь закурить, Альдо, то я не возражаю. Ты почти ничего не ел, а сигарета успокаивает нервы. Кстати, дай сигарету и мне!
Такое нарушение правил приличия прервало полет фантазий мадемуазель План-Крепен. От ужаса она даже икнула и повернулась к маркизе:
— Мы хотим… курить? И за столом? Я, наверное, ослышалась!
Ей пришлось смириться с очевидным. «Мы» как раз прикуривали тонкую сигарету от огня, который поднес Альдо. Мадам де Соммьер с удовольствием затянулась и прикрыла глаза.
— Мне и в голову не приходило, что вас сегодня вечером могут взволновать наши земные дела, -ехидно заметила она. — С самого начала ужина вы напоминаете мне Жанну д'Арк под ее знаменитым дубом, внимающую голосам ангелов. Я, правда, не уверена, что это был дуб. Наверное, я спутала Жанну со святым Людовиком! Впрочем, какая разница!
Застигнутая врасплох, Мари-Анжелин открыла рот, чтобы парировать выпад маркизы, и тут же его закрыла, потому что, быстро проговорив «Прошу прощения», Альдо встал из-за стола, бросил салфетку и бегом покинул комнату. Он только что услышал далекий звонок телефона и торопился в комнату консьержа. Телефонистка соединила его с Венецией. При звуках голоса Лизы к нему снова вернулось спокойствие.
— Кажется, ты чувствуешь себя лучше? — спросил Альдо.
— Да, это так. Доктор Личчи заставил меня проглотить какую-то микстуру, приготовленную по его собственному рецепту, и буквально поставил меня на ноги. Если бы Париж не был так далеко, я смогла бы приехать к тебе. Как проходит свадебный прием? Хорошо?