Перехватив в зеркале его взгляд, Велвет сказала:
— А теперь я хочу посмотреть на тебя.
Затаив дыхание, она наблюдала в зеркальном отражении, как он стаскивал с себя бриджи, а затем и нижние штаны. Мускулистые ноги Грейстила были сильны и стройны, как стволы молодых деревьев, и Велвет, чуть прикрыв глаза, попросила у провидения смелости и решительности — чтобы все былые страхи покинули ее. Затем, глядя Грейстилу прямо в глаза, сказала:
— Отнеси меня в постель.
Он тотчас же подхватил ее на руки и отнес в противоположный конец комнаты, где стояла кровать. «Только бы мне хватило терпения, только бы не потерять контроля над собой», — говорил он себе. Грейстил понимал, что ни в коем случае не должен торопиться: он обязан был обуздать свою страсть, чтобы причинить Велвет как можно меньше боли.
Сорвав с постели покрывало, Грейстил положил девушку на простыни и сразу, обняв ее, лег с ней рядом. Изо всех сил сдерживая себя, он принялся ласкать ее и целовать, и вскоре Велвет почувствовала, что ее все сильнее влечет к нему — желание с каждым мгновением усиливалось, так что в какой-то момент даже трудно стало дышать. И почти сразу он почувствовал ее состояние.
— Дорогая, пора…
Велвет почудилось, что его низкий хрипловатый голос пророкотал подобно раскату грома, а в следующее мгновение ее, словно вспышка молнии, пронзила резкая боль. Велвет громко вскрикнула, и ее крик, разорвавший тишину ночи, мгновенно остановил Грейстила — он замер и затаил дыхание, давая Велвет привыкнуть к новому для нее ощущению наполненности.
Какое-то время Грейстил выжидал, не делая ни движения. Наконец Велвет, чуть шевельнувшись, взглянула на него с едва заметной улыбкой и прошептала:
— Пожалуйста, продолжай… Прошу тебя…
Он улыбнулся ей в ответ и начал двигаться — сначала медленно и осторожно, затем — все быстрее. Ему хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но он знал, что в первый раз длить не следует, поэтому постарался сделать так, чтобы оба они ощутили предельное наслаждение как можно быстрее. После этого он перекатился на спину и положил Велвет себе на грудь — чтобы не давить на нее всем своим весом. Откинув с ее лица золотистые пряди, он проговорил:
— Дорогая, прости, что мне пришлось причинить тебе боль, но так всегда бывает в первый раз, и с этим ничего не поделаешь. — Заглянув Велвет в глаза, он ласково ей улыбнулся. — Знаешь, ты словно заворожила меня, заставила душу отделиться от тела. Скажи мне, милая, а ты испытала нечто подобное?
Велвет поразили его слова — они скорее относились… к области колдовства, нежели любви. Тихонько вздохнув, она ответила: