— Мои родственники отмечают падение протектората Кромвеля, но без парламента Англия обречена на военное правление, — говорил Карл Стюарт, тут же назначивший Грейстилу аудиенцию.
— Это будет продолжаться недолго, сир. Монк отправил в Лондон заявление, осуждающее действия Ламберта. Он знает, что это заставит генерала Ламберта выступить в северном направлении. И Монк со своими войсками готовится в ближайшее время пересечь шотландскую границу.
— Жизнь научила меня тому, что военное счастье переменчиво.
— Монк победит, я уверен, сир.
— Но согласится ли он после этого объявить о реставрации монархии?
— Согласится. Когда решит, что для этого настало время. Когда Джордж Монк посчитает, что полностью готов к этому, он непременно объявит о реставрации, ваше величество. Даю вам слово.
Чарлз с усмешкой пожал плечами:
— А вот я в этом не уверен. Но если так, то когда же он будет готов к этому?
— Когда войдет со своими войсками в Лондон. Гарантирую, что все будет именно так, сир.
— Чарлз возвращается в Англию! — Велвет бросила нa стол утреннюю газету и, улыбнувшись сиявшему мистеру Берку, заключила в объятия Кристин.
Графиня радостно засмеялась:
— Я никогда не сомневалась, что он воссядет на английский престол, как никогда не сомневалась в наступлении весны после долгой холодной зимы.
— А «круглоголовые» покинули Ламберта, когда выяснилось, что у него нет денег, чтобы заплатить им, — продолжала Велвет. — Причем некоторые из них переметнулись к Монку. Войдя в Лондон, Монк стал главнокомандующим и, по сути, диктатором всей Англии. Однако он объявил о выборах в новый парламент, хотя не мог не знать, что это будет самый роялистский парламент за последние десятилетия. Чрезвычайно глупо с его стороны, вы не находите?
— А может, он, напротив, поступил очень умно? — пробормотал мистер Берк. — Говорят, он проницателен и хитер как лис.
— Как бы то ни было, я велю достать с чердака и повесить в доме гобелены с изображением льва и единорога, не говоря уже о портретах Стюартов. Сейчас роялистам стало куда легче дышать, особенно землевладельцам.
— Мой отец, брат Генри и все другие изгнанники тоже скоро вернутся в страну! — объявила Велвет с ликованием в голосе.
— А мой сын, граф Девоншир, сможет вернуться со всей своей семьей в дом предков в Чатсворте. Это, без сомнения, один из самых великолепных домов в Англии. При правлении «круглоголовых» сохранить его в собственности семейства Кавендиш стоило немалых трудов.
— Я уверена, король вернет Ноттингем и Болсовер моему отцу, а брату Генри отдаст Уэлбек-Эбби.