— Не требует особого напряжения ума и ответ на вопрос о том, — неторопроливо продолжил он, — что именно явилось причиной проникновения в земной мир враждебного нам разума. Этой причиной являемся мы сами. Капсулирование Шамбалы повлекло за собой с одной стороны нарушение структуры магического естества в регионе Гималаев, а с другой- повредило барьер пространственного континииума, отделявшего земной мир от соседнего с ним мира, более грубого плана. Но, — он умолк, обдумывая какую-то только что мелькнувшую у него мысль, — но прорыв в наш мир существ из мира более грубых материй, невозможно осуществить без знания магии сферического проявления, то есть вызова, или, проще говоря, некромантии или танатомагии. Никто из нас такими познаниями не обладает. Для меня становится очевидным, что на земле существует, по меньшей мере, еще одна школа магии, адепты которой владеют танатомагией.
Некоторое время все молчали, переосмысливая услышанное. Каждый из присутствующих понимал: в недалеком будущем предстоит битва двух магий, в ходе которой каждый из них мог погибнуть как погиб Киритин.
— Кстати, — спросил кто-то-, а что нам делать с сыном Киритина? Оставим его у себя либо возвратим в земной мир.
Провидец посчитал этот вопрос обращенным к себе, поэтому ответил:
— Визуализация будущего показывает, что судьба этого мальчика каким — то образом связана с судьбой всей человеческой цивилизации. Я не смог до конца выяснить этот вопрос по причине, о которой упоминал в своем докладе, но от этого младенца в будущем будет зависеть судьба всего мира. Учитывая, что демон, с которым сражался Киритин, пришел в земной мир именно за этим ребенком, смею предположить, что он будет представлять главную опасность для нашего врага. У меня есть предположение, кем на самом деле является этот ребенок, но оно требует проверки.
Когда Провидец умолк, председатель совета добавил:
— Хочу напомнить, что, когда мы доставили бездыханное тело Киритина сюда, он на короткое мгновение пришел в себя и успел сообщить нам телепатемой о своей битве с монстром из чужого плана, и о том, что младенец-это его сын. Последним усилием своего угасавшего разума он обратился с призывом ко всем нам передать его сыну те знания, которыми обладает каждый из нас. Мы не имеем права не выполнить эту последнюю волю нашего друга и брата.
Маг, задававший вопрос о судьбе мальчика, поднялся из кресла и, обведя взглядом зал, произнес:
— Клянусь памятью моего друга и брата Киритина, для меня его последняя воля так же священна, как и для любого из вас. Я уточню свой вопрос: до каких пределов мы должны обучать мальчика своим знаниями и как сложится его судьба, когда он достигнет возраста возмужания — останется он с нами или будет возвращен в земной мир?