Свою историю сам рассказал и Свободный Охотник. Он всё время крутился около корзин с барахлом и мы оба вскрикнули, когда из одной из них ребята достали предмет, знакомый мне с тех времен, как я научился читать.
Это был арбалет. Настоящий арбалет с мешочком коротких толстых стрел. Герой моих детских рассказов, современник Робин-Гуда (у которого, правда, был лук, но какая разница), отрывков фэнтэзи, которые на ночь рассказывал отец.
— Это мой! — закричал охотник.
Ага, нервы не выдержали! Я и не сомневался, чей. Весь он был необычен, почему же не быть у него оружия, которого не было во всём нашем клане. Вот только, в отличие от вартаков, этот ирит врал. С арбалетом не ходят на охоту. Точнее не так. Пойти, конечно можно. Но охотник не будет тратить дорогие стрелы на суслика, да и за всю свою жизнь он не заработает на такую игрушку. Если он её найдёт и продаст, то сможет больше не охотиться вообще.
Сейчас, принимая решение, я был рад, что несколько моих воинов стоят рядом, поэтому взял арбалет и отдал Пашке со словами, которые произнёс по-русски:
— Заряди на всякий случай. Он странный тип.
Пашка под косым взглядом владельца и с его комментариями, всё же разобрался, что к чему, откинул рычаг для зарядки, натянул оттяжку и вставил две стрелы в гнезда. Теперь пришла очередь удивляться Охотнику:
— Ты осторожно! А то в лоб заедет, дырка будет… Откуда ты знаешь, что это такое?
— А почему я не могу этого знать?
— Но ведь ты же не мог никогда такое даже держать в руках?
— А если мог? Ты же не тот, за кого себя выдаёшь. Какой ты охотник? Так почему я не могу быть не таким, каким тебе кажусь?
— Ты слишком молод, чтобы быть "не таким".
— Ну и ты не стар ещё.
— Ладно, давай об этом потом поговорим. А сейчас можно, я возьму свои вещи?
— Твои вещи при тебе. А это наши военные трофеи. Мы за них рисковали жизнью и, если уж на то пошло, ты тоже наш пленник, как и все они. Или ты не знаешь воинский устав, а, охотник?
— Устав я, действительно, знаю плохо. Но, может быть, мы договоримся по-хорошему и разойдёмся с миром.
— Если может быть по-хорошему, значит может быть и по-плохому? Что ты имеешь в виду, охотник?
Почему-то он начал меня злить своей уверенностью в том, что сейчас его, как в детском садике, покормят, посадят на горшочек и уложат спать. Я, видимо, тоже начинал злить его, а мои мальчишки, насторожившись, вместе со мной вздыбливали шерсть. Здесь не любили неясности.
— Я просто прошу отдать мои вещи и отпустить меня, вы же ведь добрые ириты, не правда ли?
— Как раз, добрые ириты никогда не отпустят одинокого путника без охраны!