Успокоившись этой мыслью, Люси отвернулась от неаккуратных рядов.
Кто-то наблюдал за ней с края поля. Ее сердце глухо забилось. Мужчина, одетый в невероятно темный и плотный костюм. Незнакомец, здесь на Краю Света, где она знала всех приезжих в туристический сезон. И последний из них уехал в День труда.
Она вытерла влажные ладони о джинсы.
Должно быть, он приехал на пароме, предположила она. Или на лодке.
Она чувствовала дискомфорт от того, как сейчас тихо было в школе, ведь все дети разошлись по домам.
Когда он увидел, что она его заметила, он вышел из тени деревьев. Она сжала колени вместе, чтобы не убежать.
Да, ведь застыть в виде испуганного кролика, было гораздо лучшей альтернативой.
Он была крупнее и выше, чем Дилан, шире, чем Калеб, и немного моложе. Или старше. Она прищурилась. Трудно было сказать. Несмотря на его впечатляющее спокойствие и хорошо подстриженные волосы, было в нем что-то дикое, что заряжало воздух, подобно грозе. Крепкий широкий лоб, длинный прямой нос, сжатый неулыбающийся рот, о боже. С глазами цвета дождя.
Что-то зашевелилось в Люси, что-то, что было скрыто и спокойно в течение многих лет. Что-то, что должно было оставаться в спокойствии. Горло ее сжалось. Кровь стучала в ушах, как море.
Может быть, ей все-таки следовало убежать.
Слишком поздно.
Он прошел через поле, по сухим хрустящим бороздам, как-то избегая столбиков и веревок, о которые спотыкалось большинство взрослых. Она почувствовала биение сердца в горле и прочистила его.
— Чем я могу вам помочь?
Ее голос звучал хрипло, сексуально и почти неузнаваемо для ее ушей.
Мужчина окину ее прохладным, слегка пристальным взглядом. Она почувствовала, как он волной прошелся по ее нервам, и что-то шевельнулось глубоко внутри.
— Время покажет, — сказал он.
Люси прикусила язык. Она не обиделась. Она не собиралась брать ничего из того, что он мог бы предложить.
— Там впереди есть гостиница. На первой дороге направо, — показала она. — Обратно к гавани можно вернуться тем же путем.
Уходи, — думала она про него. — Оставь меня одну.
Черные брови мужчины взлетели вверх.
— А почему меня должно заботить, где находится гостиница или гавань?
Его голос был глубоким и странно необычным, слишком размеренным для местного жителя, слишком четким, чтобы говорить об акценте.
— Потому что совершенно очевидно, что вы не из этих мест. Возможно, вы заблудились. Или разыскиваете кого-то. Или что-то.
Она почувствовала, как к щекам медленно поднимается жар.
Почему он не ушел?
— Да, — сказал он, по-прежнему разглядывая ее ниже своего длинного орлиного носа.