– Только прирожденные маги могут надеть браслеты. Они являются как бы окончательным подтверждением способностей. Нет смысла тратить время на обучение обычных магов: они никогда не смогут пройти полноценный обряд.
Веселая перспектива: превратиться в горстку пепла или сухофрукт. Шанс сгореть примерно полтора процента и явно предпочтительней мумификации. Если б не браслеты… Стоп. Может, дело как раз в них? У учителя браслеты сохранились, а от сгоревших учеников они остаются.
– А как ты используешь оставшиеся от учеников браслеты?
– Никак. Они исчезают. Когда я нахожу нового ученика, то сбрасываю слепок его ауры и каплю крови на алтарь храма, на нем они и появляются. Браслеты ничем не отличаются друг от друга. Вряд ли дело в них.
– А если их снять? – Не то чтобы я сильно боялся, но следует рассмотреть все варианты.
– Только с трупа.
На этой оптимистичной ноте Олег и покинул меня, оставив размышлять о бренности бытия.
Занятия по медитации проходили в полностью экранированной комнате, под завязку заполненной магией. Как выяснилось, процесс пропуска через себя энергии несет опасность повреждения ауры. Направив внутрь слишком плотный поток, можно запросто выжечь какой-нибудь участок ауры, а то и пережечь энергоканалы. Их восстановление – процесс муторный, но, при всей моей осторожности, неоднократно пройденный в первые же дни медитаций. Сложность заключалась еще и в том, что моя собственная энергия утекала в районе разрыва с катастрофической быстротой.
Обучать переделывать и укреплять каналы Олегу стало лень, и он дал мне нового учителя. Им оказалась… Настя. Моя Настя. Трудно описать всю глубину и силу обуявших меня чувств, когда я узнал, что Настенька уже двести лет как прирожденный маг – одна из девяти выживших учеников Олега. Ужас, я спал со старухой! Наша встреча была банально подстроена! А я, как сопливый мальчишка, купился.
Нет, она сказала, что я ей сразу понравился и наши отношения только наша заслуга, а не коварные замыслы Олега. То испытание было задумано исключительно для того, чтоб сбить с меня излишнюю спесь, показать полное дилетантство (да я тогда только зубы вырастил, ни о чем таком и не помышлял). Очень хотелось поверить ей, но мешала обида. Держался долго – два дня. Потом помирились. Но только для того, чтоб опять поссориться: Настя призналась в своем воздействии на Пашу-кикбоксера. Благодаря ее невинной шутке меня чуть не изнасиловали при всем честном народе!
Примирение было вырвано у меня грязным методом. Настя явилась в мою комнату, когда я заснул, разделась и легла, прижавшись ко мне всем телом. Пришлось забыть обиды и простить ее, поддавшись на провокацию.