В сейфе был полный порядок. Кроме трех запакованных в прозрачный целлофан стопок каких-то рукописей, там ничего не было.
«Разберемся», – подумала я и сунула их в Сонину сумку. В которой, кстати, было много интересных и важных вещей. Кроме того, мне было приятно увидеть там пачки денег, тех самых, что я выиграла в казино, но не имела еще возможности насладиться их видом и количеством. Теперь-то у меня все это было впереди.
Но в голове моментально пронеслось: «…Эта папка должна быть у меня, понятно? И эта и другие». Я словно услышала Сонин голос, настолько явственно вспомнила тон, которым это было произнесено. Другие. Значит, существовали и другие папки. Задачки, кроссворды, головоломки, ребусы – всем этим моя бешеная жизнь была нафарширована до отказа, как еврейская щука собственным фаршем.
Но сколько их – этих папок?
Обо всем этом я собиралась подумать у себя дома, на диване, подложив под голову мягкую подушку и поставив рядом чашку с дымящимся кофе.
Стоп. А почему бы мне сейчас, в такой вот сюрреалистической обстановке не погадать на кофейной гуще?
Соня дышала ровно, ее роскошное белое тело вздымалось на шелковых подушках, словно она плыла на надувном розовом матраце по волнам теплого Красного моря. Почему Красного? Да просто так. Потому что там хорошо, там можно, вынув и положив в сумочку собственные мозги, отдохнуть, понежиться на солнышке, позагорать и предаться самым изысканным, в смысле физического, почти животного наслаждения, удовольствиям… Но я, кажется, отвлеклась.
Я без труда выбралась из страшной квартиры и понеслась, даже не пытаясь вызвать в такой поздний час лифт, по лестницам вниз.
Прочь от этой странной – уже только на две трети живой – троицы. Чувство неописуемого восторга при мысли о том, какую картину увидят Соня и Вадим, когда очнутся от кокаиновой дури, не покидало меня до тех пор, пока я не добралась до дверей собственной квартиры.
Можно было, конечно, угнать «Мерседес», припаркованный рядом с ее домом и принадлежавший Сониной банде. Но мне было бы противно даже садиться в него.
Я выбрала белую «Волгу». Ничего – машина как машина, до дома добраться можно. Ну, я и добралась. Теперь главное, чтобы Саша Берестов был на месте. Ведь его же выпотрошат, заставят съесть собственную печенку вместе с сердцем, если найдут здесь. Надо было бежать из города, и как можно скорее.
Я поднялась к себе на этаж. В подъезде, как всегда, было темно, кто-то промышлял вывернутыми лампочками и, очевидно, уже сделал себе на этом состояние. Я прислушалась. Мне показалось, что совсем рядом кто-то дышит, где-то в районе мусоропровода.