– Понимаешь, если б…
– Если бы да кабы, во рту выросли грибы. – Егор подал рюмку Максиму. Бабурин выпил не чокаясь.
– Я не знаю, как это произошло тогда. Я не знаю, как это происходит сейчас, – задумчиво произнес Максим. Казалось, он даже не слышал Егора. – Я просто подумал об этом… и их не стало. Понимаешь, не стало. Я убиваю людей усилием мысли!
«Бог ты мой, да ты, зятек, вообще с катушек слетел».
– Сейчас, – сказал Максим и вышел из кухни.
«Куда это он? Хочет отойти подальше и стрельнуть в меня мыслью? – Несмотря на комичность ситуации, Егору было не смешно. Даже если Макс и не может убивать силой мысли, то он может схватить что-нибудь тяжелое или острое. – Егор убрал нож и вилки. Бросил взгляд на лист бумаги на столе. – План-схема. Бог ты мой, вот что по-настоящему смешно. Теперь даже этот невинный, шуточный план, созданный, чтобы просто проучить уродов, в руках психа мог превратиться во что-то страшное». Егор скомкал лист и положил в карман.
– Вот. – Максим положил на стол книгу в глянцевой обложке. На ней человек с голым торсом держал в руках сияющий шар, а над головой зияла дыра.
– Что это? – еле разлепил губы Егор.
– В этой книге кое-что об этом сказано. Возьми, почитай. Только верни.
– Бог ты мой…
– Давай выпьем.
Макс налил водки. Они выпили. Дальше Егор слабо соображал, но держался. Слушал школьные воспоминания Максима, вставлял иногда свое «Бог ты мой» и думал: какого парня загубили, суки. А Максим продолжал рассказывать и улыбаться, улыбаться и рассказывать. И ни слова о смерти родителей и убийствах мыслью он больше не произнес. По крайней мере, в этот вечер.
* * *
Ну что ж? Новый день – новая мышка. Уже рассвело. В окно барабанил дождь. Мерзкая погода, во рту словно кошки нагадили, и голова словно чугунок. Ничего, кому-то сегодня будет еще хуже. Максим встал, осмотрелся. Он спал на диване в зале. Ушел Егор или нет, он не помнил. «Что я ему вчера наговорил? Черт! Теперь убить его придется. Шутка. Если даже ему вздумается пойти к ментам (Макс хотел бы послушать, что он им скажет), то кто ему поверит? Они в лучшем случае подарят ему томик Стивена Кинга и отпустят домой».
Максим встал и пошел в ванную. Оперся о раковину и взглянул на зеркало, закутанное в простыню. Его так и подмывало посмотреть на свое отражение.
– Чего это у тебя все зеркала закрыты, как на похоронах? – услышал Макс голос Егора. – Ой, прости. Твой крестный. Я вчера подслушал, случайно. Он умер.
Максим развернулся и кивнул:
– Да, повесился.
Егор не нашелся что сказать, поэтому стоял и молчал. Он старался не смотреть в глаза Максиму.