– Что, правда?
– Правда, правда. Иди. Всем объяви, что я тебя в управление статистики с отчетом отправила. Ну все, Маруся, мне работать надо…
Она тут же, поправив очки, уставилась в бумаги, будто Маруси здесь и не было. Схватив трубку зазвонившего телефона и поворачиваясь в крутящемся кресле, стала строго-задумчиво выслушивать то, что ей говорил неведомый собеседник. Видимо, что-то не совсем приятное говорил, потому как тут же поджались узкой скобкой и без того тонкие ее губы, и очки остро блеснули линзами, как глаза у хищной ночной птицы. Маруся тихо поднялась, на цыпочках пошла к выходу из кабинета, вздрогнув напоследок от резкого, направленного в трубку голоса начальницы:
– Нет! Нет и еще раз нет! Вы меня этим не разжалобите! И предупреждаю вас, что этот вопрос я вынесу на совещание в пятницу! Это, в конце концов, недопустимо, чтобы…
Что там такого было «недопустимого», Маруся уже не успела услышать. Быстро собравшись и объявив в равнодушное девчачье пространство, что уходит в управление статистики, простучала каблуками к выходу. И только на крыльце спохватилась, что и не знает даже, как ехать в ту больницу. Впрочем, можно Ксении Львовне домой позвонить… Нет, лучше Никите…
Прижав к уху маленькое тельце мобильника, она долго слушала нудные длинные гудки и совсем было отчаялась дождаться ответа, как голос Никиты прорезался вдруг резко и испуганно:
– Что случилось, Марусь?
– Ничего не случилось. А почему ты испугался так?
– Да просто ты никогда мне сама не звонишь…
– Ну да. Не звоню. А чего зря время занимать? Все равно ж дома увидимся…
А ведь и правда, не звонит. Мысль эта мелькнула в голове и тут же исчезла, оставив после себя некую досаду. А чего, в самом деле, звонить-то? Им и вечерами, бывает, особо сказать друг другу нечего. Вот почему бы ему, например, не поговорить с ней раньше так же, как вчера? Неужели для этого надо, чтоб произошло несчастье с Виктором Николаевичем, чтоб затеялся этот откровенный разговор про непростые их семейные взаимоотношения? Странно, странно все это…
Никита ее желанию съездить к отцу в больницу несколько удивился. По голосу было слышно. Но адрес больницы дал. Быстро свернув разговор, Маруся нажала на кнопку отбоя, запихнула телефон подальше, на самое дно сумки. Не полюбила она это чудо техники. И сама не поняла почему. Может, к этому привычку надо иметь, чтоб выбрасывать слова в пространство, глаз собеседника не видя… Да и беседы по мобильнику получались какие-то… однобокие. А уж эти короткие сообщения, силой впихнутые в маленькое окошечко, вообще были похожи на призывы о спасении. Стояла за ними какая-то нечеловеческая и словами необъяснимая душевная немощь…