Павел сидел на пустом ящике из-под приборов и наблюдал за слаженными действиями мастеров. Неказистые, выряженные в порванные телогрейки и валенки, сборщики, тем не менее, дело знали. Посреди ангара уже стоял фюзеляж будущего самолета. Монотонное звяканье инструментов, редкие фразы, которыми перебрасывались техники, навевали дремоту. Понемногу летчик задремал, голова склонилась на грудь, дыхание замедлилось. Сон выплыл из тайников сознания невзначай.
Он вновь стоит перед невысоким домиком, в той самой безлюдной деревушке. А может, и не было ее, той встречи, но стоит Паша в той же летной куртке, с лейтенантскими кубарями на петлицах возле косоватого крылечка и смотрит на плотно запертую дверь.
Миг, во сне возможно и не такое, и вот уже, миновав темные сени, словно перелетев по воздуху, оказался он в горнице. Та же тишина, прерываемая тиканьем ходиков с хитроглазой кошкой. И сидит все также в углу седобородый старикан с хитрой усмешкой на сморщенном от времени лице.
— Здравствуй, дедушка, — неожиданно произнес летчик. Старик кхекнул и добродушно, вовсе не так, как в первый раз, кивнул на лавку.
— Садись внучок, в ногах правды нет. Повзрослел, вижу, подрос, — окинул взглядом собеседника старик. Вот и в званье поднялся. Однако все то от лукавого. Нет еще у тебя коня богатырского, да и сам душой не созрел на дело ратное идти…
— Только ждать вовсе не в пору. Тяжкое время подходит. Поспешать нужно. Подсказку дам, но далее сам думать должен. Никто за тебя того не сумеет, — дед провел по скобленым доскам стола маленькой узловатой ладошкой. — Вот смотри, Паша. Конь твой быстрый, а вы его в прежнюю сбрую впрячь хотите, разве ж дело? Ну кто новый меч в старых ножнах держит?
Павел поднял глаза на хозяина: — А как? Дедушка?
— Видел, в поле стрижи летают? Миг, и вот уже под самыми облаками вьюн. А рядом ворон кружит. Неспешно парит. Крыло у его так стоит, чтоб в небе плыть…
— Боле не скажу тебе ничего. И так много… И напоследок вот еще… Коня богатырского кормить нужно так, чтобы не клевером, а свежим овсом, да пшенички добавить, для сытости. Понимаешь? Ну, после поймешь…
Проснулся от звука сорвавшегося с лебедки груза. Подводя к фюзеляжу плоскость, рабочие неловко двинули вес, крыло накренилось и всей массой рухнуло на бетонный пол мастерских.
Тишина, последовавшая за стуком и дребезгом падения, оглушила. Все понимали, беда — она одна не ходит. Место крепления оказалось испорчено. Смятая дюраль, сорванные клепки. Восстановить в полевых условиях такое непросто и в спокойной обстановке, а уж когда со всех сторон торопят и наседают соглядатаи, и вовсе сложно. Рабочие замерли над покореженным крылом. Хлопнула тяжелая дверь, в цех ворвался планерист. Конструктор — сборщик, которому доложили о происшествии. Подбежал к стоящим.