Порой нам кажется, будто мы что-то поняли, но это лишь отблеск пожара, тихий, призрачный. А потом искра внезапно разгорается, и, не успев охнуть, уже горим заживо.
Джим не мог больше слушать этого сумасшедшего. Он вспомнил о жене и молча пошел к воротам.
— Обратите внимание на удивительное противоречие, — Квейгмайер засеменил следом. — Звук потрескивающего пламени успокаивает нас. Огонь — символ гармонии. Словно искры хотят объединиться с искрой твоей души. — Квейгмайер осторожно коснулся груди. — Моей души. Песня пламени прекрасна, она объединяет искры. Она звучит для вас и внутри вас убийственная красота. Прислушайтесь к ней!
Квейгмайер сиял, скаля желтые зубы. Казалось, дымом тянет от него самого, а вовсе не с пожарища.
Джим споткнулся о почерневшие бревна, которые пожарные сложили прямо на асфальте. Где же Андрена? Адвокат очень испугался. Не просто разнервничался или забеспокоился, а именно испугался. Всему, что он увидел, не могло быть логического объяснения. Да Джим и не хотел ничего понимать — боялся, что сойдет с ума и окажется в больнице. Вроде той, что сейчас догорала.
— К машине, к машине вернулась благоверная твоя, — сообщил Квейгмайер. — Только что ее, голубушку, видал. Какая-то она у тебя уж очень обыкновенная.
— Да, — прошептал Джим. Он шел все быстрее, но чары желтозубого не ослабевали.
— Нет-нет, я не совсем точно выразился. Просто она пребывает в мире с собой и с человеческой природой. Она прекрасна и страшна. Такова суть всех вещей, если хорошенько покопаться.
— Вы сумасшедший, — наконец выдавил Джим. Он повернулся и торопливо пошел к блокпосту.
— Да, очень страшна. — Квейгмайер смотрел, как Андрена выходит из-за машины скорой помощи. — И очень красива.
Девушка искала мужа. От жары и переживаний она ненадолго потеряла сознание, и ее унесли врачи. Ей дали кислород и воду в пластмассовом стаканчике.
— Ваш муж пошел назад к машине, — крикнул ей Квейгмайер.
Андрена остановилась, потом подошла к желтозубому. Ох, как близко! У него даже пальцы заболели. Квейгмайер захрустел костяшками.
— Мой муж, — сказала она сокрушенно. Девушка еще не до конца пришла в себя после обморока. Она показала на каталку с прикрытым телом. — Я думала, это его брат. Но мне сказали, его… уже…
Она посмотрела мимо Квейгмайера на догоравшее здание и на дым, уходивший в черное небо серым столбом.
— Звуки, — сказала Андрена.
— Да. Они великолепны, не так ли? — Желтозубый покусал нижнюю губу, чтобы не сказать лишнего, чтобы не спугнуть. Девчонка должна пойти туда, где ее ждут, утонуть в пучине горя и отчаяния. Ведь горе и отчаяние теперь будут составлять ее жизнь.