Андрена довольно замычала.
Джим выгнулся, чтобы оглянуться на темный квадрат окна у него за плечами. Жалко, что тяжелые синие шторы плотно сдвинуты. Ему хотелось увидеть огни города. Издалека, с такой высоты, они казались волшебными. Столько света. Без этих огоньков все окрестности погружались бы по ночам в непроглядную тьму. Джим снова подумал о пугающих картинках ада. Разве можно вбивать их в детские головки? Сердце забилось чаще. Нет, это неправильно. Брад решил, что город — это ад. А он совсем не ад.
«Как парень далек от истины», — подумал Джим.
В душе он жалел Брада, ведь тот искренне верил басням, которым его научил отец.
* * *
— Знаешь что?
Голос казался хрупким и далеким, вот-вот сломается.
Брад быстро сел и прислушался. Он напрягал зрение, будто старался увидеть звук, но тщетно. Никаких признаков жизни, ничего похожего даже на видимые иногда потоки воздуха, когда ветер несет с собой хлопья снега. Никакие контуры не проступали в темноте. Только этот сильный запах, который Брад помнил по сараю на ферме, и абсолютная тьма.
Через некоторое время в тишине снова раздался слабый, неуверенный голос:
— Я не знаю, где я… — Нервный взрыв неразборчивых слов. — Где я? Где?
Брад встал и пошел сквозь черноту. Ему показалось, будто его тело плывет по направлению к голосу.
— Я жив? — взволнованно спрашивали где-то, в воздухе разливался смертный ужас — Прошу вас. Кто-нибудь. Ответьте. Я жив?
Брад прислушивался.
— О Боже! Не надо так со мной. Прошу Тебя, Господи! Ты просто прячешься. Это шутка. Это Ты скорчился там в углу? По-моему…
Брад продвигался вперед, пока не подобрался к голосу вплотную. Прутья вдавились в грудь. Руки вцепились в железо. Прохладные. Не пройти.
— Боже правый! — взмолился голос. — Если только есть на свете Бог. Я знаю, Он есть. Сейчас. Я знаю, должен быть. Неужели это конец, вот так оно все кончится? Я здесь, а вокруг ничего. Нет, не может быть. Я обещаю. Обещаю. Обещаю. Просто… Обещаю.
Брад старался угадать, кто этот человек. И почему ему так отчаянно потребовался Господь Бог.
— Здравствуйте, — застенчиво поздоровался он.
— Кто там? — Голос свернулся клубком и словно возвратился в тело.
Брад подумал о своем имени, о своем новом имени. Он больше не знал точно, кто он такой. Его превратили в кого-то другого.
— Никто, — ответил он.
— О господи, прошу вас, просто скажите, я жив?
Брад не понял вопроса. Он ждал, пока голос заговорит снова.
— Это наверное… — Голос замолчал. Брад услышал, как кто-то медленно двигается в темноте, как шаркают ноги по бетонному полу. — Это… Я в камере, в тюрьме. — Голос захлебнулся в экстазе. — Я жив. Ну скажите же, ведь жив? Вы. Кто вы такой? Вы, Никто! — Голос яростно взвыл: — НИКТО!