Женщина поправилась. Медленно, но верно она входила в роль жены.
«С ней все хорошо», — твердил себе Стив.
Когда он забегал домой пообедать, жена тоже садилась за стол. Взгляд ее все еще был отстраненным, временами застывал, становился жестоким и кротким одновременно. Вызов и покорность судьбе — вот что отражали ее глаза. Нет, не глаза, скорее две ракушки с какими-то жалкими, безмозглыми, ненужными моллюсками.
Обедали вместе каждый день. Иногда разговаривали. Делились новостями. Стив наблюдал за женой, пытался приподнять таинственную завесу, разглядеть страдание за маской безразличия, увидеть то, что видела только она.
Когда глаза жены остановились и опустели, настенные часы показывали 12.20. Эти цифры врезались в память навсегда. Под часами стоял стул. На спинке — кобура, которую Стив снял, садясь обедать. Пустая. Он обернулся к жене, но в комнате ее уже не было.
Стив запомнил все: как вскочил рывком, как задрожали колени, как зазвенели стекла от оглушительного хлопка. Этот хлопок оборвал что-то в голове у Стива. За дверью ванной шлепнуло. Это ударилось о кафель тело.
Стив не мог взять в толк, как жене удалось незаметно выйти из-за стола и украсть оружие. А что, если он все видел? Видел, как в глазах у нее поселилась тоска, от которой есть только одно средство? Видел и не стал мешать?
— Ей так лучше.
Стив сказал это, и правда обожгла его. Как он посмел признаться самому себе? Он что же, с самого начала все понимал? А может быть, даже стремился к такой развязке?
— Ей лучше, — шептал полицейский, глядя на окна больницы. Он стоял неподвижно, щеки обдувало ветерком. Жив. Подонок. Ничтожество. Стив вытер усы. Раньше их подстригала жена. Такие веселые глаза. Так близко! Молодость. Неловкие пальцы. Невероятная легкость, с которой давалась жизнь.
С тех пор каждую ночь стали сниться цифры. 1, 2, 2, 0. И рука, которая лезет в кобуру. Пустую. Опять пустую. И часы.
0, 1, 2, 2.
1, 0, 2, 2.
1, 2, 2, 0.
Стив не заходил в ванную. Так и стоял, прислушиваясь. Уже умерла? Или агония еще продолжается? Его сотрясала дрожь. Не от ужаса. От облегчения. Душа словно оторвалась от плоти, и стало легко. Он вызвал «скорую». Но когда оператор ответил, Стив понял вдруг, что набрал этот номер по ошибке. Почему? Да какая разница. Что толку об этом думать?
С тех пор он перебрал в уме все слова, все поступки, которые могли бы ее спасти. Но сделанного не воротишь.
Брад теперь тоже в больнице. И хорошо. И правильно. Так ему и надо. Вот она — справедливость. Каждому по заслугам. Стив хотел наказать Брада, потому что в его глазах увидел то самое, уже знакомое выражение. Мягкую отстраненность, точно такую же, что и у жены. А потом ее взгляд стал жестким, она как будто узнала что-то о нем. На самом деле Стив наказывал жену за все, за горе, свалившееся на его голову, за спущенный курок.