Коридор заполнился гулом голосов. Бер обернулся и наткнулся на беспокойные взгляды выбежавших на хлопок взрыва людей.
— Все в порядке! Уже все в порядке! — попытался он успокоить народ. Саша увидел как приближаются отец и мать, и специально для них сказал. — Ничего страшного не случилось. Просто неудачный эксперимент получился.
— Ты хотел сказать не получился, — раздался голос Вячеслава. Никифоров протолкнулся сквозь образовавшуюся толпу.
— Ага, особист. Куда же без вас, — хмыкнул под нос Бер.
Никифоров все равно услышал, однако при посторонних ничего в ответ не сказал. Он подошел вплотную и тихо спросил:
— Чего случилось?
— Ничего. Просто эксперимент проводил.
— Давай зайдем и ты мне расскажешь, чем занимался, — и более громко остальным присутствующим. — Разойдитесь по комнатам! Нечего тут митинги устраивать!
Глава клана с Никифоровым быстро разогнали всех, стараясь убедить народ, что беспокоиться не о чем. Александру приходилось еще и извиняться чуть ли не перед каждым присутствующим. Когда все разошлись и страсти утихли Сашка, Вячеслав и чета Беров старших вошли в комнату Александра.
— Какая вонь, — посетовала Валентина Николаевна. — Что ты тут делал?
— Сейчас выветрится, — Саша сноровисто открыл окно, впуская плотный ветерок. Стало легче дышать. Бер бросил быстрый взгляд во двор. "Хорошо дождь не такой сильный, при таких резких порывах ветра может и комнату залить", — машинально отметил он.
— Колись, — поторопил Слава.
— Нечего особенно рассказывать, — Александр вздохнул и поведал, чем он занимался последний час и как его опыт завершился.
Первой взяла слово мать. Слова были едкие, а фразы длинные и не ласковые. По ее мнению они должны подвести сына к единственной мысли — "если себя не бережешь, так хоть нас с отцом пожалей". Когда она высказалась мужчины выпроводили женщину, успокоив ее, как могли. Саша пообещал, что больше ни-ни. Никифорова развеселила сцена: голова достаточно большого сообщества оправдывается словно дите малое. Бер зыркнул на друга, но промолчал.
Выпроводив Валентину Николаевну мужчины приступили к серьезному разговору.
— Что ты еще можешь? — сразу после ухода матери Александра, полюбопытствовал Никифоров. В его голосе слышались нотки нетерпения. И вообще всем своим видом он демонстрировал нездоровое оживление.
— Ты чего перевозбудился? — вместо ответа спросил Саша.
— Не понимаешь, что умудрился сотворить? Ты же гранату сделал, — выдал Никифоров.
— Да ну? — на лице Александра промелькнула кривая усмешка и тут же исчезла. — Не считай меня тупым, Слава. Думаешь, мне не пришла в голову подобная мысль? Допустим, ты окажешься прав, — Бер указал рукой на угол, где красовался результат его неумелых изысканий, — как ты планируешь её применять, хранить в конце концов? Знаешь, таскать в кармане разгрузки раскаленный булыжник, как-то не очень удобно. Ты не находишь? — охладил энтузиазм Никифорова Александр.