– А вы тот самый психолог, который тут все с ног на голову перевернул? – Пропел аудитор, без спроса наливая себе того шипучего вина.
– Нет, – ответил, огорошив не только Павлика, у которого рука дернулась и несколько желтовато-прозрачных капель упали на белоснежную скатерть, но и Карла с Иром. Аудитор полностью переключил все свое внимание на меня.
– А мне сказали, что вы и есть. Верные слуги князя вас очень точно описали. Если не психолог, то кто же вы?
– Стихийное бедствие человеческой наружности, – вежливо улыбаясь, объявил я, – Не верите? – Хмыкнул и припечатал все с той же очаровательной улыбкой, – Спросите у Камю.
– Кого, простите? – взгляд аудитора стал серьезным. Именно этого я и добивался своим паясничеством: показать ему, что не он один может тут шутить и окружающих дураками выставлять.
– Как? Вы не знаете? Что-то плохо сработала у князя разведка. Я тут всем друзьям-знакомым прозвища даю, чтобы проще было запомнить имена, непривычные человеку из моего мира. Камюэль Барсим или старший Барсик, – услужливо пояснил ему.
– И он… – Павлик запнулся, – вам позволяет так себя называть?
Расчет был верен. Камю в этом мире был весьма известной фигурой.
– Конечно. Я ведь с ним дружу.
– А он с вами?
– Хотите проверить?
– Не откажусь.
– Тогда ждите аудиенции.
– Андрей, – вмешался Карл, видя, что дело приобретает серьезный оборот.
– Да?
– Думаю, у вас с Иром есть неотложные дела.
– Безусловно, – сразу же поддержал его Ир и, поднявшись, потянул меня из-за стола.
– Еще увидимся, – сказал я аудитору и вышел вслед за мерцающим, почти тут же оказавшись притиснутым к стене приемной.
– И что это было? – Зашипел мне в лицо разгневанный Ир.
– Не знаю. Только он мне не нравится, правда, пока не определился чем.
– И все? – недоверчиво уточнил Ир.
– Слушай, а какова вероятность, что этот парень не тот, за кого себя выдает?
Ир отступил от меня и задумался.
– Весьма мала, – помолчав, отрезал мерцающий и покачал головой, – он слишком давно при князе.
– И какие у них отношений?
– Не те, о которых ты подумал.
– Я вообще ни о чем…
Ир заткнул меня взглядом желтых глаз. Беда. С чего это он надумал из мерцания вынырнуть?
– Ир, у тебя глаза…
– Сейчас уберу, – тихо сказал он, и они снова стали вполне себе эльфийскими, без вертикальных зрачков мерцающего. – Ты понимаешь, что футбол отменяется? – Тихо сказал он.
– Нет, не понимаю. Напишем мы твои планы, не волнуйся.
– И когда же? – тут же взвился он.
– Ты забыл? Я в отличие от некоторых товарищей аспирансткой наружности все еще студент. Ночь нам на что? Что скажешь?
– Вспомнил вашу Земную поговорку. Ночь простоять и день продержаться? Ты это собрался в жизнь воплотить?