Он помолчал немного и с досадой в голосе добавил:
— Эхма, наверное, зазря я ей говорил, что жизнь деревенская хужее стала. Надысь газетку видел, сообщение в ней: наш-то Ларивонов, паралик его расшиби, помер. Надорвался Америку обгонять. Теперича, кумекаю, опять колхозничкам послабу сделают…
Снова последовала пауза, на сей раз более продолжительная, а затем Хомяков сделал ошеломившее меня предложение.
— Дык, чего я тебе открылся, Студент? Ты грамотный, расскажи потолковей Римме про мои намерения, попытай, как она глянет насчет расписаться со мной.
— Ну, вы придумали, Иван Александрович! — не удержался я от изумленного восклицания. — Это что же, вы меня в сваты, что ли, приглашаете?
— Выходит, навроде, как в сваты, — смущенно промямлил он.
— Нет, уж увольте, — решительно сказал я. — Роль свата совсем не для меня. Только все дело испорчу, а вы же потом меня проклинать будете. Вы уж сами как-нибудь разбирайтесь.
Неожиданно быстро он согласился.
— А и правда твоя, Студент. Соберусь с духом и сам ей откроюсь. Завтрева еще как следует все обмозгую, а послезавтрева и выскажу. Ну, прощевай! Только помни: мужчинский разговор у нас был, не проговорись никому.
— Не проговорюсь, — твердо пообещал я.
Он ушел в темноту, а я еще долго сидел в курилке и размышлял об этой коллизии. Придя в конце концов к включению, что она имеет несколько комический характер, я докурил сигарету и отправился посмотреть, как там проходят танцы.
Я зашел в столовую как раз в тот момент, когда Толик восторженно провозглашал:
— Популярное танго «Брызги компота»! Пардон, шампанского! Белый танец! Дамы, приглашайте кавалеров!
Я увидел, как с лавочки у противоположной стены буквально вспорхнула наша Надюха и подлетела к Володе. Он стоял неподалеку от двери и что-то сердито втолковывал Римме.
— Разрешите пригласить! — звонко сказала Надюха, тронув Володю за рукав.
— Не видите, девушка, кавалер занят! — с ехидцей сказала Римма и обняла Володю за плечо.
И тут он грубо сбросил ее руку и зло процедил сквозь зубы, так что все услышали:
— Я, Римуля, человек свободный и не люблю, когда мной кто-нибудь распоряжается.
Он обхватил Надюху за талию, демонстративно прижал ее к себе и повел в танце на середину зала.
Римма с полминуты стояла, закусив губу, а потом рванулась к выходу. Когда она пробегала мимо меня, в ее ничего не видящих глазах стояли слезы.
7
Римма уехала домой на следующий день. Когда за завтраком кто-то из ребят попрекнул повариху Матрену Саввишну, толстую неповоротливую хохлушку, за то, что у окошка раздачи выстроилась целая очередь, и почему это напарница ей не помогает, та махнула рукой: