Когда с водкой было покончено и ее слегка отлакировали вином, Серый, блаженно щурясь, протянул:
— Давай, Колян, доставай второй портвешок! Сын полка не пошевелился и только часто заморгал, и лицо его искривила жалкая улыбка.
— Не тяни волынку! — поторопил Серый!
— Простите, мужики! — со слезой в голосе попросил Сын полка. — Разбил я одну бутылку.
— Как разбил?! — заорал Серый и лихорадочно зашарил в сумке, даже вывернул ее наизнанку.
— Очень торопился к вам, вот и сплоховал, — вдохновенно соврал Сын полка. — Стал бутылку в сумку определять, а она, зараза, скользкая, вывернулась из рук и об асфальт.
— Горбатого лепишь?! — не поверил Серый. — Выжрал ее, сука, в одиночку!
— Это навряд ли, — рассудительно подал голос Стаканыч. — Сын полка тверезый пришел.
— С кем не бывает! — примирительно зевнул Павел Матвеич, для которого и принятой дозы было уже вполне достаточно.
На этом конфликт, возможно, и был бы исчерпан, ну, пошумел бы еще Серый немного и, глядишь, выпустил бы весь пар, да только тут с дорожки, что шла по верху берегового склона, послышался зычный голос Зыкиной:
— Что, господа алкаши, празднуете «Веру, Надежду, Любовь»?
Господа алкаши не удостоили ее ответом. Тогда, подойдя поближе, Зыкина напрямую обратилась к Сыну полка:
— А чего ж ты именинницу не пригласил? Цветочков ей купил, а винца жалко стало?
— Про какие это ты цветочки вякаешь? — насторожился Серый.
— Так ваш кавалер, — Зыкина указала своим сарделичьим пальцем на Сына полка, — моей товарке букет сегодня преподнес по случаю ее именин. Сама видела, как он цветочки выбирал. Уж так старался, что и меня не заметил, когда я мимо проходила.
Серый моментально уяснил смысл полученной информации.
— Ах ты, козел! — завопил он, схватив бутылку из-под портвейна и занося ее над головой Сына полка. — Наши общие башли на цветочки для марухи своей потратил! Получай, падла!
От длительного злоупотребления алкоголем реакция у мастера спорта по боксу Николая Пилипенко стала замедленной, и увернуться от страшного удара он не успел.
Провалялся Сын полка в больнице почти пять месяцев. Две сложнейшие операции ему на черепушке сделали. Вытащили его врачи, можно сказать, с того света. А зачем? Кому он нужен? К соседям по палате приходили родные, друзья, а его лишь однажды навестили — следователь заявился и уговорил подписать бумажку, что к гражданину Гераськину Сергею Владимировичу он никаких претензий не имеет, так как ссора между ними произошла на почве выпивки и взаимной неприязни.
Когда сутками лежишь пластом на больничной койке, ничего другого не остается, как прошлое в памяти ворошить, о будущем житье-бытье думать. С прошлым Сыну полка все ясно — сам себе судьбу поломал. А с будущим — полный туман. Хирург Леонид Михайлович сказал ему как-то с улыбкой: