— Что же ты, Отелло этакий, — присев на корточки, ласково приговаривал Харитонов. — А, псина, слышишь? Что ж ты других собак обижаешь? Нехорошо быть таким ревнивцем…
Пес вдруг ощерился, зарычал, схватил сахар и, что есть духу, рванул назад по аллее.
— Красавице своей понес подарок, — услышал Харитонов над собой хрипловатый голос.
Харитонов смутился, ему было очень неловко, что его, взрослого дядю, довольно-таки тучного и как-никак занимающего определенный пост, застали разговаривающим с какой-то бродячей собакой.
Он встал и увидел того самого выпивоху грузчика.
— Как отдыхается? — для начала вежливо спросил Саша, который, кажется, снова не прочь был поговорить.
— Спасибо, не жалуюсь, — все еще злясь на себя за то, что ударился в сантименты, хмуро ответил Харитонов.
— Хорош, стервец! — протяжно вздохнул Саша, показывая в ту сторону, куда убежал черный пес. — Да только эта коричневая чума испортит его окончательно. Это я о той суке, из-за которой он тогда драку устроил. Он от нее ни на шаг. А я ведь было хотел его домой к себе взять. Так он, когда я ее, заразу, травмировал, чуть не загрыз меня, честное слово. Потому что любовь промеж ними. До сих пор не может простить. У-у, сволочи!
— Ну, зачем вы так? — деликатно пожурил Сашу Харитонов.
— Они все тут беспризорники, все пятеро, — продолжал Саша, не обратив внимания на этот интеллигентный упрек. — Где-то в поселке живут, а где, никто не знает. Ребятишки их, известно, подкармливают да из отдыхающих кто. Пушистого, кудлатого такого, вы его видели, пацаны Пушком зовут, маленького — Шариком, а суку эту уродистую кличут Розой, но я ее коричневой чумой величаю — со смыслом, понимаете. Есть еще Альфа, складная такая белая собачонка, она с ошейником и считается вроде, что хозяйка ее массажистка Лидка Селезнева, но какая из нее, к черту, хозяйка — и домой собаку не пускает и конуры никакой ей не сделала, так, взяла для баловства, а потом бросила. Так я, будь кобелем, за этой Альфой бы приударил, а они, паразиты, все к Розке льнут, к чуме коричневой. Прямо как у людей. Та, смотришь, доска — два соска, а мужиков одного за другим меняет, а эта — все при ней, а в девках засиделась. Тут Саша сплюнул и помрачнел сразу.
— Ну, а этого черного пса как зовут? — поинтересовался Харитонов.
— А никто не знает, — ответил Саша. — Он у нас только осенью объявился. Туристы здесь неподалеку жили, пять палаток, на «Жигулях» приехали — они, видать, его и оставили. Субчики, вроде нашей Лидки…
На этом Саша разговор оборвал и, не попрощавшись, зашагал к тому крылу санаторного корпуса, где размещался бар…