Ваша Люда.
Закончив чтение, Сергей Разгуляев закурил и долго сидел молча. Потом сложил тетрадные листочки в стопочку, сунул их в карман куртки и пошел к дому. Мила, если на самом деле так ее звали, уже встала и сидела на корточках перед печкой, тщетно пытаясь ее растопить. Вид у нее был невеселый, как у всякого человека с крупного похмелья, тем более у женщины. Когда Сергей вошел в комнату, она повернула к нему свое опухшее лицо с черными подтеками туши под глазами и жалобно захныкала:
— Ну, куда ты пропал? Я ужас как замерзла. А дрова, противные, никак не загораются. У тебя нет газет каких старых для растопки?
Он ответил не сразу. С полминуты смотрел на нее не добрым взглядом, потом решительно сунул руку в карман куртки, вытащил письма и протянул ей.
— На! На растопку сгодятся.
— Ой, что это? — воскликнула она, взглянув на тетрадные листочки. — Похоже на письма.
— Они самые и есть, — коротко ответил он. — Только не мои, а чужие.
— Ой, как интересно! Давай почитаем?
— Дура, чужие письма читать неприлично, — грубо сказал он и выхватил из ее рук листочки. Быстро скомкал их, затолкал под поленца, щелкнул зажигалкой. Ближний листочек сначала почернел с краю, потом нехотя загорелся. Через секунду ручеек огня перелился на другие листочки, И они разом вспыхнули ярким светлым пламенем.
1998 г.
Эта история произошла в зерносовхозе «Узункульский» Булаевского района Северо-Казахстанской области осенью 1960 года.
1
Тогда я еще летал во сне. Случалось это на удивление просто. Вот хотя бы, как в то утро, когда начались события, о которых хочу рассказать.
Снилось мне, что лежу я на самом верху огромного скирда прошлогодней соломы. Вдоль большака, ведущего от нашего четвертого отделения на центральную усадьбу, стояло их четыре, и этот был самый дальний. Потому, несмотря на довольно долгий срок существования, сохранил он геометрическую четкость контура, и, только подойдя ближе, можно было увидеть, что бока его во многих местах выщерблены. Но навыдерганная солома лежала тут же, из чего следовало, что общипывали скирд отнюдь не для хозяйственных нужд. Он выполнял другую весьма нужную функцию — служил местом свидания влюбленных пар. Поселок наш, состоявший из двух десятков сборных щитовых домов, где жили первоцелинники, и предназначенных для пришлых помощников в уборочную страду трех вагончиков и одной землянки, сгрудился в кучку посреди плоской ровной степи, и не было в радиусе добрых двадцати километров ни одного деревца, ни одного кустика, в тени которых можно было бы схорониться от сторонних глаз.