— И зачем тебе был нужен весь этот фарс? — мелодичный голосок Кайле гневно дрожал, выдавая всю глубину переполнявших ее эмоций. Я узнала ее комнату, в которой сейчас находилось трое — сама хозяйка, восседавшая на краю своей широкой кровати, съежившийся в уголке на кресле Рьен, старавшийся стать как можно незаметней, и нервно расхаживающий взад-вперед Кейрет. Я почему-то сразу поняла, что на этот раз вижу либо настоящее, либо что-то очень к нему близкое. Тем временем Кайле продолжала свою гневную тираду:
— Сядь уже, от тебя голова кружиться начинает, и объясни все наконец!
Мда, маленькая хрупкая Кайле, оказывается, умеет при необходимости становиться настоящим генералом, которого не посмеет ослушаться целое войско, не говоря уже об одном отдельно взятом вейре, к тому же приходящемся ей братом…
— Да что тут объяснять! — вспылил Кейрет, но тут же притих, наткнувшись на многообещающий взгляд сестренки. Обещал он все, что угодно, кроме помилования. — И так все предельно просто и ясно!
— Ничего подобного, — спокойно возразила девушка, усаживаясь поудобнее, — валяй, рассказывай!
— Я сделал это для ее же блага! Лета сказала, что была утром вместе с королевой в Кристальном зале и что она решила завтра уйти вместо меня, — краем глаза я заметила, как ощутимо вздрогнул при этих словах внимательно прислушивающийся к разговору Рьен, — а я не мог ей этого позволить, понимаешь? Поэтому когда в кабинете я понял, что Лета прямо за дверью — спасибо бабочке, которой были сколоты ее волосы! — у меня мгновенно созрел план. Все то, что я сказал матери там, в кабинете, предназначалось для них обеих — мать должна была поверить, что Лета мне безразлична и успокоиться наконец, решив, что все пройдет по плану: Лета жертвует собой вместо любимого, проклятие снято, все довольны. А Лета, услышав мои слова, по идее должна была передумать, понимаешь? Ну скажи, Кайле, логично ведь: последнее, что сделает обиженная, обманутая девушка — это отдаст свою жизнь за предавшего ее человека!
Судя по скептическому выражению на личике Кайле, она была отнюдь не высокого мнения о его умственных способностях в целом и логических выводах в частности. Поморщившись, Кейрет предпринял вторую попытку убедить сестру в своей правоте:
— К тому же ее жертва скорее всего будет напрасной — у нас нет уверенности, что именно Лете предназначено снять это чертово проклятие! Айра не оставила ни точной даты, ни конкретного имени! И именно поэтому я не могу допустить, чтобы она ушла вместо меня!
— Ты можешь врать нам, братик, но уж себе-то не ври… — тихий укор в голосе Кайле заставил Кейрета вздрогнуть и отвести ставшие вдруг цвета закаленной стали глаза. Он отвернулся к окну и надолго замолчал. А когда обернулся вновь, на его лице царила обреченная решимость: