— У вас все равно ничего не получится — мы уничтожили ваш накопитель!
Толлен всмотрелся мне в лицо, а затем расхохотался в голос:
— Глупцы! Вы что, действительно думали, что я оставлю такой артефакт без присмотра, на вражеской территории да еще в теоретически свободном доступе? Честное слово, Лета, я был лучшего мнения о твоих мыслительных способностях!
Магистр откровенно забавлялся, но мне сейчас на это было совершенно наплевать. Меня интересовало другое:
— А что же тогда было в пещере, под Камнем Айры?
— Тень. Обычная Тень, двойник накопителя, который просто служил проводником силы в артефакт. А сам он был далеко отсюда… Кстати, Тень я восстановил почти сразу, и теперь она снова готова к поглощению силы. Впрочем, хватит на сегодня болтовни, — холодные карие глаза не оставляли сомнений в решительности магистра, — пора заняться делом.
Я и не заметила, откуда в его руке появился длинный, тускло светящийся кинжал — он словно возник из пустоты и сразу оказался прижатым к моей шее. На мгновение я пожалела, что у меня нет с собой моего выплавленного на Равнине Духов оружия — так я могла бы хоть на что-то надеяться. Кинжал сейчас мирно покоился в моей дорожной сумке…
— Что ж, Лета, прощай, — как сквозь туман донеслись до меня слова магистра. В глазах потемнело, гулко стучавшая в висках кровь замедлила свой бег, а потом и вовсе остановилась. Да-а, умереть от страха — замечательное завершение жизни! Время словно остановилось. Я почувствовала, как лезвие клинка легонько надавливает на кожу, царапает ее, как выступает первая, робкая алая капля… Как в глубоких темных глазах моего учителя вспыхивает огонь торжества…
И в этот миг окружающий мир взорвался. Яркие краски проступили сквозь туманную дымку, которая успела затянуть все вокруг, сердце снова забилось, вот только я теперь отчетливо ощущала, как бежит по сосудам моя кровь, проникая в самые мелкие капилляры, и возвращается обратно к сердцу. И по-прежнему замерший напротив меня Толлен был теперь для меня не магистром и даже не человеком. Он был просто Кровью. Чуждой, враждебной, опасной — но все же покорной моей воле Кровью. Я понимала каким-то звериным чутьем, что она услышит любой мой приказ и не посмеет его не выполнить — и от осознания этого моя собственная кровь быстрее помчалась на свой очередной круг. Холодное лезвие кинжала все так же медленно разрезало мою кожу, и к первой капельке прибавилась вторая, третья… Я чувствовала, как они уходят, стекают по шее — и острое чувство потери вырвало меня из того транса, в котором я находилась. Не позволю!