Хотя нет, оно было другим — меньше ростом и куда более худое. Черные крылья безжизненно висели за спиной и, похоже, были сломаны. Перепонка на них туго натянулась, и казалось, что она вот-вот лопнет от напряжения. Потрескавшаяся тусклая кожа обтянула длинные высохшие конечности, на теле можно было пересчитать каждую косточку, а из многочисленных трещин на бугристой коже спины и живота непрерывно сочилась какая-то желтоватая жидкость, но когти были даже длиннее, и их остроту мне совершенно не хотелось проверять. В миндалевидных глазах бушевало алое пламя ярости и бесконечного голода, сузившиеся до тонкой ниточки вертикальные зрачки почти поглотились этими озерами ненависти. А еще тонкую шею ночного гостя плотно обхватывал узорчатый металлический ошейник, едва уловимо мерцавший зеленоватым светом. Странно, такого ошейника не было на чудовище из моего видения…
Чьи-то руки потянули меня назад, и я оказалась за спинами товарищей. В ту же минуту неподвижно разглядывавший нас превращенный вейр (о Боги, какая жуть! Этот монстр когда-то был таким же, как Кейрет или Кайле…) оскалился, показав удлинившиеся клыки, и прыгнул. Точнее, он просто взвился в воздух и молниеносно бросился на нас, но был сбит в воздухе тем самым валуном, у которого я еще пять минут назад сидела. Хм, интересно, а кто же у нас камнями кидается? Левитировать предметы, да еще такие огромные — это крайне сложно… Тем временем монстр, которому глыба не причинила никакого вреда, помотал головой, зло рыкнул и снова кинулся в атаку. Сияющая молния врезалась прямо в него — это бриллиантовый кот впился в шею чудовища, пытаясь ее перегрызть. Как ни странно, у найла это не получилось, несмотря на длинные острые зубы. Видимо, кожа вейра-вампира оказалась прочнее, чем кажется на первый взгляд. Монстр полоснул найла по спине когтями, прорезая мех, кожу и мышцы — но Рьен потому и выбрал этот облик, что перевоплощенный анимист приобретает все свойства животного, которым становится. А у найлов просто феноменальная способность к регенерации, и поэтому уже через пару секунд от ран не осталось и следа, и о них напоминали лишь красные потеки на мерцающем мехе. Отбросив Рьена в сторону, монстр вновь бросился к нам. Его не останавливали ни страшные удары каменных глыб, которыми его, как оказалось, награждала Кайле, ни воздушные "плетки" Дерека, и даже найл, перед атакой которого вряд ли могло устоять какое-либо животное, был бессилен: чудовище пыталось прорваться к нам с Кейретом. Вейр стоял чуть впереди меня и сосредоточенно смотрел прямо на беснующегося монстра. Широкие плечи словно окаменели, жилка на виске судорожно билась пойманной в клетку птицей, а стальные глаза светились жидким серебром. Разъяренный монстр вновь издал свой голодный вопль и бросился в решительную атаку: увернувшись от очередного брошенного Кайле булыжника, он отбросил Рьена прямо в костер, отчего бриллиантовая шерсть вспыхнула факелом, и найл покатился по земле, сбивая пламя. Торжествующе зашипев, вейр-вампир прыгнул вперед, и я полетела прямо в траву — Дерек оттолкнул меня, заняв мое место под смертоносными зубами чудовища. Время словно превратилось в тягучий кисель — я заворожено смотрела, как острые клыки прокусывают плечо моего лучшего друга и как вампир, осознав ошибку, небрежно отшвыривает Дерека в сторону, разрезая когтями ребра, словно горячий нож масло. В голове словно что-то щелкнуло, и я отстраненно отметила, что такое поведение совершенно нехарактерно для этих убийц — из своего видения я успела понять, что они убивают всех, не делая различий на возраст и пол. Этот же монстр явно стремился к какой-то цели, и даже полный идиот бы уже понял, что его цель — я. Именно это в конечном счете спасло Дереку жизнь — чудовище яростно рвалось ко мне. Я смотрела, как мой друг падает на землю, и из глубоких ран начинает медленно-медленно, толчками выплескиваться ярко-красная кровь.