За раздумьями я сама не заметила, как умылась, даже не почувствовав холода родниковой воды, и отправилась проведать лошадей. Странно — мы же оставляли их стреноженными, а теперь они свободно паслись на лугу… Разгадка этой тайны обнаружилась под невысоким раскидистым деревцем — погруженный в какие-то свои мысли Кейрет сидел, расслабленно прислонясь спиной к шершавому коричневому стволу, и отрешенно наблюдал за резвящимися лошадками. Я подошла поближе и осторожно устроилась рядышком. Тоненькие лучики новорожденного солнца добрались и сюда, и теперь играли в догонялки на смуглой коже вейра, то шаловливо забираясь под распахнутую на груди рубаху, то вспыхивая яркими бликами на иссиня-черных волосах. Казалось, что я знаю этого вейра не два коротких, пусть и не скупившихся на события дня, а целую жизнь…
В конце концов, после нескольких минут молчания, нарушаемого только стрекотанием кузнечиков, я пинками загнала подальше гордость и тихонько тронула вейра за рукав:
— Кейрет…
— К вашим услугам, эрни Лета, — парень почтительно склонил голову и, выпрямившись, обернулся ко мне, всей позой выражая спокойное внимание. Паршивец, как знал, куда больнее всего уколоть! Вот точно так же всегда вел себя мой приемный отец, стоило мне в чем-то провиниться. Эрик никогда не повышал на меня голос и уж тем более ни разу не позволил себе меня ударить, но вот это его вежливое "госпожа Лета" вместо обычного "дочка" каждый раз ледяной спицей вонзалось в сердце. Исправить положение можно было только одним известным мне способом, поэтому, собравшись с духом, я выпалила:
— Прости меня пожалуйста. Я вчера действительно переступила границы дозволенного. Я не вправе была требовать от вас с Кайле каких-то объяснений случившемуся сверх того, что вы сами готовы рассказать.
Кажется, вейр ожидал чего угодно, но только не извинений. Пристально сощуренные глаза широко распахнулись, и острая сталь бесстрастного взгляда растаяла серебристой дымкой. Длинная челка упала на глаза, и Кейрет привычным движением провел рукой по волосам, с тяжелым вздохом откидываясь назад, к стволу дерева.
— Лета… Я на тебя не обижаюсь. Ну есть немного, — подумав, признал вейр, — но больше всего я злюсь на себя.
— Да за что? — я совершенно не видела логики в этих рассуждениях, — Ты спас всем нам жизнь, и в первую очередь мне, убив вейр'инка!
— Ты не понимаешь. Я злюсь, потому что не сумел вовремя распознать опасность, не догадался сделать амулет раньше, — вейр прошелся взглядом по моим волосам и, лишь увидев на своем месте крошечную бабочку, продолжил, — что не нашел другого способа уничтожить эту тварь. За то, что разбудил магию крови.