От уводящих все дальше мыслей меня отвлек истошный вопль. Подскочив от неожиданности на покрывале, я изумленно уставилась на пронзительно визжащего Мыша, который толстым пушистым шариком метался по небольшой поляне от Рьена к Кейрету и Кайле и обратно. Кажется, коварный зверь увидел, что я не сплю, и решил протрубить общую побудку. К чести маленького сторожа, ему это великолепно удалось. Через пару мгновений меня уже поочередно и все вместе душили в объятиях донельзя обрадованные моим возвращением в мир живых друзья.
Оказалось, что проспала я весь вчерашний день и всю ночь. Когда Кейрет рассказал мне о том, что я почти шагнула за Край, мне вспомнилась опустошенная усталость умирающей Айры, и вдруг отчаянно захотелось жить. Слушать пение птиц, подставлять лицо дождевым потокам, глотать дорожную пыль… Просто жить!
Подозрительно покосившиеся на меня вейры, когда я спросила, откуда у меня кинжал, еще долго допытывались, действительно ли я ничего об этом не помню, и наконец сошлись на мнении, что внезапное появление оружия — это отголоски какой-то древней магии. Хотя когда Кейрет вскользь упомянул, что доспехи плавились точь-в-точь как от воздействия магии металла, я уже решила, что моя маленькая тайна раскрыта — но ухмыляющийся Рьен только молча опустил глаза. Значит, вейрам он ничего не рассказал…
Придя к выводу, что со мной уже все в порядке, друзья набросились на меня с расспросами о том, что же именно я увидела на той поляне. Отделаться парой фраз вроде "так, ничего особенного, всего лишь как Айра нашла своих погибших мужа и сына и потом перед смертью прокляла народ вейров" мне, само собой, не удалось. Кейрет и Кайле решительно потребовали дословного пересказа видения, а на мои слабые попытки протестовать только сунули в руки кружку горячего чая и кусок вяленого мяса.
Подробный рассказ о том, что же именно я увидела вчера, каждый из моих спутников воспринял по-своему. Рьен слушал меня затаив дыхание, в ставших почти круглыми — вот никогда бы не подумала, что миндалевидные глаза эльфа могут так кардинально менять форму — черных омутах его глаз светился мальчишеский восторг. Кажется, он даже немного завидовал, что не ему выпала такая чудесная возможность — самолично узреть великих предков, да еще и в разгар судьбоносных для всего мира событий. Кайле сосредоточенно слушала и запоминала каждое мое слово, видимо, сравнивая их с древними хрониками своего народа, потому что она изредка задумчиво кивала каким-то своим мыслям, а в конце рассказа мои догадки подтвердила ее тихая фраза, сказанная Кейрету: "С момента появления в Кристальном зале все почти точно совпадает". Вейр же присел на ближайший камень в самом начале повествования, да так там и застыл восковым памятником себе самому, и только напряженный блеск стальных глаз выдавал бурю кипевших в нем эмоций. Казалось, он даже перестал дышать. И он же первым нарушил разлившееся в утреннем воздухе после моего рассказа молчание: