— Антон, почему ты не сообщил о своем приезде? Я бы тебя встретила.
— Ты и так чудесным образом встретила меня, — усмехнулся брат, закатывая рукава темно-синей рубашки.
— А теперь серьезно, — настаивала я.
— Получил твое сообщение и сразу, как закончилась неделя моды в Милане, приехал. Как раз собирался после ее окончания съездить куда-нибудь, отдохнуть. В Майами, например, — улыбнулся Антон. — А тут твое приглашение. Не Майами, конечно… Но дай, думаю, повидаю малявку.
— Хватит меня так называть, — взбунтовалась я. — Я уже не та маленькая Кристина, которую ты хватал за пухленькие щечки и заплетал косички. Я выросла. Ты заметил?
— Говоришь так, словно в последнюю нашу встречу ты ходила пешком под стол и с трудом выговаривала буквы. Конечно же я заметил, что сестренка повзрослела, возмужала или как там говорят…
— Да уж, возмужала, — нахмурилась я.
— А как еще сказать? Тебя ведь воспитал боец. Многие думают, что рестлеры всего лишь актеры, но мы-то с тобой знаем, что это не так. Папа был сильным, стойким и смелым. Я уверен, что в тот день он смеялся в лицо смерти.
Антон говорил о папе с таким запалом и гордостью, что я невольно дала слабину и почувствовала, как по щеке медленно стекла теплая слезинка, но я взяла себя в руки, глубоко вздохнула и продолжила:
— Знаешь, иногда я слышу голос папы… Он говорит, как мне поступить, как защититься…
— Защититься? Было от кого защищаться?
— Об этом мы поговорим позже, хорошо?
— Ты что-то от меня явно скрываешь, малявка.
— Перестань, — я навалилась грудью на стол и толкнула брата в плечо. — Не называй меня так.
— А ты не называй меня Тошей. По рукам?
Брат протянул руку.
— Договорились, — я пожала его ладонь.
В этот момент к нашему столику подошла Кейт. Она поправила челку, когда увидела Антона, мило улыбнулась и посмотрела на меня вопросительно. Наверное, подумала, что это мой парень. По-видимому, не узнала в этом красавце того Антона, что много лет назад бывал в доме Торнтонов.
— Привет, Кейт! Это мой брат Антон. Узнаешь?
Мы с ним переглянулись. Он смотрел на Кейт заворожено, исподлобья, словно просвечивая. Антон всегда так смотрел на девушек, которые нравились ему. Как бы оценивающе, изучая изгибы тела и внешний вид.
— Смотрю, лицо знакомое… Какой у тебя симпатичный брат! — она засияла, как огромный бриллиант.
Конечно, раз он не мой парень, значит можно использовать свои девичьи уловки: строить глазки, поправлять волосы и облизывать губы. Последнее у нее получалось лучше всего, да так сексуально, что будь я парнем, не устояла бы. Кажется, она уже не так переживает расставание с Милтом.