Однажды в апреле его не было целых четыре дня. Она потерялась. Стояли жаркие, почти летние дни, но Марианну знобило, как в лихорадке. Ревнивые мысли, словно осы, жалили сердце.
— Марианна, — позвонил Сергей, как ни в чем не бывало. — Извини, я был в Турции на переговорах, не успел предупредить. Сейчас подъеду.
«У него всегда отговорки, — рассердилась она, но мир так и засиял радостью. — Попробуй-ка я такое сотворить».
И встретила его холодная, как лед.
— Что, что, виноват? — встревожился он. — Говори, что?
— Я хочу познакомиться с твоей секретаршей, — твердо сказала она.
Как громом пораженный, он смотрел ей в глаза.
— Ты с ума сошла!
Она молчала. Он покачал головой.
— Хорошо, поехали. Я и сам хотел пригласить тебя в офис.
Это был старинный двухэтажный особняк на Тверской-Ямской. Внизу сидела охрана, два молодца в камуфляжной форме.
— Невесту мою пропускать без звука, — представил ее Сергей.
Она прикусила губу. Когда это он решил? Ребята поздравили их. По белой лестнице, мимо мраморных полуобнаженных нимф с ветвями-светильниками в прекрасных руках они поднялись в светлые кабинеты второго этажа, пошли коридором сквозь раздвигающиеся прозрачные двери. В приемной, украшенной картинами, цветами и широким ковром на полу, за столом, уставленном телефонами и монитором, сидела молодая женщина-секретарь.
— С приездом, Сережа!
— Приветствую вас, Софья Ильинична. С моей невестой соединяйте в любое время. Договорились?
— Конечно, Сергей Иванович! Извините, Сергей Иванович! Примите мои поздравления, Сергей Иванович! Добро пожаловать, ….?
— Марианна.
— Очень приятно, Марианна.
Она улыбалась, но в глазах ее было холодно.
«Генеральный директор Плетнев Сергей Иванович», — было написано на медной табличке у двери.
— Входи, — Сергей пропустил ее.
В просторном кабинете в три уютных старинных окна всю середину занимал длинный дубовый стол человек на тридцать сразу; директорский стол располагался поперек дальнего торца. Здесь Марианну ждал сюрприз. Небольшая картина в узкой золоченой рамке, с подставкой как у зеркала, стояла слева от директорского места. На ней масляными красами была изображена девушка в зеленом платье, с косами, уложенными за ушами, видна была нежная щека и завиток волос на шее; девушка протягивала руку в окно, к цветущей ветке винограда. Цветы были мелкими и тоже зелеными.
— Я никогда не видела цветущего винограда, — качнула головой Марианна. — А ты, оказывается, художник? Знавала я одного художника, — будто во сне проговорила она.
Сергей напрягся, но она уже отвлеклась.
— Ты и маслом работаешь?