В тишине черной ночи они молча смотрели друг на друга. Казалось, их взгляды скрестились навеки. Затем он положил руки ей на плечи, провел ими вдоль позвоночника, достиг талии, поднял опять к плечам.
Грейс сглотнула ком в горле и закрыла глаза. Той летней ночью они оба чувствовали, что их тянет друг к другу. То, что происходило между ними, было мощным и сладким. Их непреодолимо влекло друг к другу. Она нравилась ему, но для любви было еще слишком рано.
Сейчас Грейс не нужно было ничего говорить, за нее все сказали глаза.
Дэнни смотрел на Грейс, и больше всего ему хотелось лечь с ней в постель, но не для того, чтобы заняться любовью, а ради сна. Он очень устал, и ему нужно было ощутить дружеское плечо. Обычное чувство мужчины, чей ребенок мирно посапывает в своей колыбели, а мать ребенка рядом с ним.
Желание инстинктивное, почти первобытное, естественное, которое он раньше не испытывал.
Однако каждый раз, когда его обуревали страсти, он всегда кого-то терял. Так Дэнни потерял Лидию, потерял Кори и почти потерял Грейс. Хочет ли он снова потерять ее?
Нет!
Дэнни отпрянул назад. Он промолчал о ее красоте, о том, как сильно скучал по ней. Он не сделал ничего, что могло бы закончиться поцелуем.
– Спокойной ночи.
Она кашлянула.
– Спокойной ночи.
И Дэнни пулей вылетел из ее комнаты.
Во второй раз с момента переезда в дом Грейс Дэнни проснулся счастливым. Вечер, который он провел с Сарой, показал ему, что он не должен бояться оставаться с дочерью наедине. И еще он гордился своей сдержанностью. Когда-нибудь она поблагодарит его за силу характера.
Одеваясь, Дэнни услышал визг Сары и шаги Грейс на лестнице. Подождав минуту, пока хлопнет дверь, он отправился на кухню готовить блинчики.
Двадцать минут спустя появилась Грейс с Сарой на руках.
– Доброе утро, – он отвернулся от плиты.
Она посадила дочь на высокий стул.
– Доброе утро.
В джинсах и синем топе, оттеняющем цвет ее глаз, она показалась ему невероятно красивой и женственной. Дэнни всегда откликался на женскую красоту и сейчас любовался ее округлыми бедрами и высокой, полной грудью, но больше всего его волновало ее лицо. Голубые глаза искрились смехом, а уголки губ приподнимались вверх. Если его уход ночью и обидел ее, виду она не подала. Грейс была понимающим и тонко чувствующим человеком.
Дэнни поставил на стол тарелку с блинчиками.
– Снова черника, – сказала она, поведя носом.
– Блинчики с черникой и кленовым сиропом – моя специальность.
Она удивила его своим смехом.
– Ты говорил, что тебе бы хотелось научиться готовить?
Не ожидая подобного вопроса, Дэнни даже замер на месте.