— Гав! Га-у-у! В-у-у!
Альбинос отпрыгнул, Разин скинул с плеча пулемет и, лязгнув затвором, прицелился.
— Стой! Не надо! Не стреляй! — заорал от ворот верзила.
Разин отступил на шаг и присмотрелся — перед ним корчился в грязи человек, невероятно худой, похожий на оживший скелет. Он был с ног до головы вывалян в грязи, на мослах болтались лохмотья, такие изодранные, что невозможно понять, чем они являлись в прошлой жизни, в прорехах виднелись синяки и ссадины, цепь тянулась за ошейником, и всякое движение одичавшего человека сопровождалось звоном.
— Гав! Гау-у-у-у! — вырывалось у него из горла.
Разин оттолкнул человека стволом, когда тот подобрался к нему совсем близко.
— И впрямь, стрелять не нужно, — заявил Альбинос. — Ты такого плевком убьешь, побереги патрон-то.
Привратник, тяжело топая сапожищами, подбежал и замахнулся дубиной.
— А ну, брысь!
Человек тут же заткнулся и, подбирая за собой волочащуюся цепь, пополз в конуру. Там затаился и притих. Верзила попросил:
— Вы уж не бейте его, ежели ночью по какой нужде выйти, а он облает. Это не мое дело, а хозяйкино, она не любит, когда его лупят. А так он не тронет, только шумит.
— Ну и порядочки, — произнес Разин, кладя пулемет на плечо.
— Уж такие. Хозяйка его бить не позволяет. Сама бьет, а другим не позволяет. В зале она, Картина. Обычно за стойкой торчит, сразу увидите, красная така из себя.
Дверь вела прямо в зал. Альбинос с Разиным прошли между столов, в зале было человек двадцать — сидели по двое, по трое, ели, пили, провожали вошедших ленивыми взглядами. Музыканты наигрывали что-то заунывное.
— Спокойно здесь, тихо, — заметил Альб. — Я думал, если при дверях такая собачка, в зале тоже что-то веселенькое.
— И хозяйка веселая, — Разин кивнул на стойку.
Альбинос посмотрел и мысленно согласился — тетка за стойкой была примечательная. Высокая, полная, в ярко-красном платье, ее фигура сразу привлекала внимание.
И лицо тоже. Лицо Картины было почти целиком скрыто гладко начесанными прядями, узкий просвет между локонов пересекали отчетливо заметные рубцы. Разин подошел к стойке, бухнул прикладом о пол, обхватив ручищами пулеметный ствол. Хозяйка едва глянула на него и уставилась на Альбиноса.
— Красавчик, — промурлыкала она. — Надолго к нам?
Разин придвинулся ближе, тихо сказал:
— Блажен брату Крипте привет передает. Он в Киеве шапку потерял, просит поискать.
Хозяйка тут же погрустнела.
— Редко такие славные бродяги к нам заглядывают, а если и появятся, так непременно по делу… Крипте все в точности передам. Желаете комнату снять? — Она положила на стойку ключ. — Что еще? Дурь, девочки? Или выпивку подать? Пиво у меня знатное.