— Ничего, брат, выдержим, — то ли подбадривая меня, толи успокаивая себя, цедит Юра, наблюдая сузившимися, точно щелки, глазами за медленно приближающимися, вернее, почти топтавшимися на месте танками.
Но это был не тот Юра, что несколько часов назад. Куда девались его остроты, бесшабашность? Со мной рядом стоял солдат. Война вторглась в судьбы людей не только на фронте, но и в тылу. И если он еще мало хлебнул горя здесь, на передовой, то в тылу, да под немцем, в период оккупации, повидать успел многое. Недаром однажды, коснувшись в разговоре событий тех горестных дней, он после долго сидел молча, отрешенно, и только мускулы нервно сжимались и до боли в зубах перекатывались желваки на его худощавом лице.
По-прежнему стояла одуряющая духота, но день уже клонился к вечеру. Нас мучила жажда. Особенно когда наступали короткие передышки. Хоть бы глоток воды! Во рту сухо, на спекшихся губах — соль! Я облизывал потрескавшиеся от жары губы, и в моей памяти всплыл колодец в родном рязанском селе Сараи. Его давным-давно вырыл мой дед Матвей. Вспомнил я высокий журавель, обомшелый сруб из дубовых плах, уходящий вниз метра на четыре, откуда всегда тянуло свежестью, даже холодом, с блестевшим внизу зеркальцем воды, в которое с любопытством заглядывали проплывавшие в вышине облака. Дом наш стоял на большаке, и редко кто, проезжая или проходя мимо, не отведал бы водицы и не похвалил ее. А она была по-росному необыкновенно чиста и холодна и какая-то хрусткая. От ее ледяного ожога иголками кололо в горле, но не было сил оторваться от большой медной кружки — так хотелось испить ее до дна...
Фашисты, натолкнувшись на стойкость гвардейцев, не прекратили атаки, их натиск даже возрастал.
Огонь с фланга доставил им немало неприятностей, коль три танка, отделившись от основной массы, устремились на группу Дышинского. Вскоре вражеские танки уже утюжили траншею, где располагались разведчики, но, к счастью, они по скрытому ходу сообщения успели уйти в овраг, лишив противника возможности покончить с ними. При этом один из фашистских танков был подбит гранатой, а когда он подставил борт, этим воспользовались наши танкисты. Внутри танка произошел взрыв, сбросивший в сторону орудийную башню.
Но, несмотря на ощутимые потери, немецкие танки упорно шли вперед. Два передних «Тигра», подвывая моторами и плеская огнем, почти достигли рубежа наших окопов, готовясь крушить их огнем и гусеницами.
— В случае чего поддержишь меня, — попросил Юра, примеряя в руке связку гранат, намереваясь, когда танк приблизится, сподручнее бросить ее.