Теперь он дружелюбно прощается с нами, и мы снова молча забираемся в полуторку, выбираемся на дорогу, а она, гремя всеми сочленениями, сердито урча, поползла в гору. А за нашей спиной уже сворачивались в походные колонны роты и батальоны, вывозилась из укрытия боевая техника. Преследование отходящего противника, хотя и с запозданием, началось.
Я уже упоминал в этой книге о Федоре Антилове, прошедшем Сталинград и Курскую дугу, перенесшем ранения и контузии, не дожившем до Победы...
Отчетливо помню эпизод нашего знакомства. Небольшого роста, широкоплечий, с вытянутым, худым и белесым лицом, льняными волосами, живой и подвижный, он встречал нас, «желторотиков», прибывших в разведроту.
Несмотря на то что за плечами Федора остался курс ЦПШ — церковно-приходской школы — и два коридора, он был по-своему талантлив. Его бесхитростные, смешные истории трогали до слез. Мы могли слушать их часами. Рассказчик Федор был отменный. Увлекшись его байками, мы порой нарушали походный строй и, стремясь не пропустить ни слова, жались к нему, забыв о тяжестях длительного перехода и ноше за спиной. Не раз он снимал с ослабевшего в походе товарища скатку или автомат и нес на себе километрами. Оказавшись в критической ситуации, Федор Антилов остался верен себе и военной присяге.
...В январе 1944 года командование дивизии решило провести разведку боем. Проведение ее планировалось в первой половине ночи.
В этот вечер, как обычно, рвались мины, стрекотали пулеметы, взлетали ракеты. Буквально на глазах погода начала портиться. Мелкий снежок неожиданно сменился снежной круговертью, да такой, что нельзя было рассмотреть вблизи человека. Однако командованию срочно требовался «язык», и разведку боем решили не отменять, а перенести на вторую половину ночи и провести без артиллерийского сопровождения. К полуночи снегопад почти прекратился, видимость улучшилась. Теперь сквозь снежную пелену на нейтральной полосе стали вырисовываться силуэты танков, подбитых еще осенью. После снегопада решили очистить траншеи и в ходе работы из-под снега извлекли автомат. По его номеру установили хозяина — солдата-казаха. В соседней роте служил его земляк, и он не раз без разрешения навещал его. Его наказывали, но, по-видимому, не строго и, пользуясь снисходительностью, и на этот раз решили — снова ушел к земляку, так как в распоряжении роты его не оказалось, и этому не придали серьезного значения.
Операция началась под утро. Стрелковая рота, усиленная взводом автоматчиков и разведчиками, поднялась из окопов и в полный рост устремилась к вражеской траншее, тянущейся вдоль невысокого увала. Среди наступающих был и Федор. Атакующую роту противник вроде бы обнаружил не сразу, и она быстро, несмотря на глубокий снег, приближалась к немецкой обороне. Но это была уловка. Осталось пройти лишь треть пути. И тут началось...