* * *
Как же это здорово – ломая сопротивление плотного воздуха, лететь вперед, захлебываясь от встречного ветра и восторга! Особенно если до этого целый час ты, словно на похоронах, полз вдоль унылой лесополосы, в которой в тени пыльных тополей то тут, то там торчали крестики, столбики и пирамидки с веночками.
«Ну что за люди! – думала Марина о тех, кто возводит в память о погибших на дороге памятники на трассе. – И в самом деле, как по кладбищу едешь! Нет, чувства близких понятны. Их тянет на место происшествия, им хочется это место обозначить, чтобы приходить сюда с цветочками. Вот только зачем?! Погибший похоронен где-то на кладбище, там место его последнего упокоения, туда и несите цветочки! Ну зачем тут-то настроение портить тем, кто, например, как я, на юг едет, с хорошими мыслями, между прочим! А если свадьба? Застрянет вот так же за этими гов... водовозами, и не убежишь никуда, и любуйся в окна на придорожный погост! А людям при этом веселья хочется, частушки какие-нибудь спеть!»
Эти невеселые картинки при дороге, да еще животные, попавшие под колеса, очень портили Марине настроение. Сама она всегда внимательно смотрела на дорогу и притормаживала, если видела впереди собак или кошек. Лучше опоздать, чем невинное животное загубить.
Из-за всех этих задержек в пути в Симферополь она въехала, отставая от собственного плана часов на пять. Закатное солнце нижней кромкой уже коснулось линии горизонта, и с каждой минутой оно, словно монета в копилку, проваливалось все глубже и глубже в сиреневые южные сумерки. И тут – как назло! – Марина снова заблудилась.
Она оказалась на какой-то узкой улочке, которая лезла вверх в гору, никуда не сворачивая. Вроде навигатор не врал. Если ему верить, то ехала она правильно, но эта улочка, зажатая с двух сторон смешными старыми домиками, заросшими виноградом, никак не была похожа на трассу, ведущую в Севастополь.
– Та ни! – объяснил ей местный житель. – То не вона! Та, шо на Севастополь, та попердекулярно идЭть! Ось так вот идЫте, потом попердекулярно! А там о та трасса и е!
Ну хоть бы что-нибудь понять! Ничего, кроме «попердикулярно». Это явно «перпендикулярно». Она еще час болталась по узким улочкам, пытаясь по «попердекулярной» улочке выехать на параллельную. Наконец у нее получилось, и она с облегчением вздохнула. Но при этом стемнело уже так, что Марина с трудом представляла, как будет ехать дальше. А ведь именно на последнем участке дорога самая сложная: перевал не перевал, но горушки перед Севастополем серьезные, и какая там дорога – Марина совсем не знала.