Кошмар кончился так же внезапно, как начался. Она лежала посреди смятой постели в круглой комнате западной башни. В окно светила полная луна и напротив виднелись голубоватые, в ее свете, зубцы соседней башни манфреймовского замка.
Возможно, будь Бронислава обычной женщиной, она бы так никогда и не поняла, что произошло. Но ее сознание умело настраиваться на тончайшие космические вибрации.
- Кто тебя подослал? - спросила она пустую комнату.
Только тишина, только шелест змеиной чешуи, только жалобный свист, похожий скорей на всхлипывание.
- Отвечай ты, гадина, или я все расскажу твоему господину!
- Я сам себе господин.
Затем она услышала тихий мужской смех. Огненными искрами он рассыпался по полу, светлой змейкой скользнул к окну и исчез.
Лишь одна искра, задержавшись возле ее кровати, вдруг упала ей на грудь холодным огненным глазом.
Бронислава засветила масляный светильник у изголовья. Комната наполнилась желтоватым слабеньким светом, но глаз не исчез. Теперь он превратился в дорогой перстень с огромным рубином чистейшей крови. Бронислава знала, что случалось с женщинами, которым Змиулан приносил такие подарки.
Они беременели, хотя ни один мужчина не прикасался к ним, а потом рожали чудовищных уродов.
Некоторые навсегда исчезали, и никто ничего не знал об их дальнейшей судьбе.
Спасения у нее не было. Заледенев от ужаса, дрожащей рукой она коснулась своей рубашки. Одежда при ней, значит, самого худшего пока не случилось, но ни одна женщина еще не вырвалась от Змиулана. Если уж он положил на кого свой огненный глаз - не ласками, так хитростью, не уговорами, так грубой силой, - он своего добьется. Невозможно противостоять тому, кто как хозяин приходит в твои сны - проклятый огненный демон! Против него не помогают никакие заклятия, и некому ей помочь - она одна здесь, покинутая всеми, пленница этого страшного замка...
Когда Глеб наконец понял, что источник непонятных звуков находится у него за спиной, было уже слишком поздно. Двойной стальной захват, от которого затрещали суставы, заблокировал все его движения. Он не успел даже вскрикнуть, как во рту очутился искусно вставленный кляп. В подвале вспыхнул ослепительный свет, и грубоватый с хрипотцой голос тихо произнес:
- Осторожней там с кляпом, ему здесь долго лежать, смотри, чтоб не задохнулся, как в прошлый раз. За живого двойная премия!
- Тому было за восемьдесят, а этот, похоже, из наших, смотри, как брыкается!
Захват усилился, Глеба швырнули на пол. Сзади, за спиной, ловкие руки связали ему запястья, локти, а затем и ноги.