– Ах да, конечно, закрой. Они ничего не сказали. Может, сегодня ко мне больше и не будет вопросов. В крайнем случае позвонят. Но ведь это не важно, Кира! Это ведь ничего не решает – по сути ничего.
Я прошла в прихожую, выглянула на лестничную площадку: милиционеры столпились у балкона, в сторону столяровской квартиры никто не смотрел. Закрыла дверь на замок и вернулась в комнату.
– Ну а теперь рассказывай.
– Рассказывать? – Руслан покачал головой, тяжело вздохнул, поднялся со стула, прошел в другой конец комнаты, грузно плюхнулся на диван. – Мне-то что рассказывать? Кира, Кира! Это самое страшное, это такой кошмар!.. А ты так спокойна!
– Тебе тоже советую успокоиться. – Я села рядом с ним. – Возьми себя в руки и расскажи, что произошло.
– Да как ты так можешь?! – Он резко отодвинулся от меня. – Зачем ты передо мной-то комедию ломаешь? Какой в этом смысл? Я не милиция, я не суд. Зачем ты это сделала, Кирочка, зачем? – Руслан закрыл лицо ладонями, затрясся, зашмыгал носом – истерика с насморком. – Тебя нужно лечить! Тебя давно уже нужно было лечить! Боже мой, Кира!
– Подожди! – Я оторвала его руки от лица, он замотал головой. – Ты что, думаешь, что это я убила?
– Кира… – Он снова прикрылся ладонями и застонал от боли.
– С ума сошел, что ли?
– Боже мой, Кира!
– Прекрати! Ты можешь на минуту прервать истерику и объяснить толком?
– Да что тут объяснять? Все и так ясно.
Он вскочил с дивана, посмотрел на меня так, будто это я над ним издевалась, а не он надо мной.
– Я давно ждал, что произойдет нечто такое, ждал и боялся. Твое состояние, твои почти непрекращающиеся головные боли, эти твои предвиденья, твое ожидание – все это болезнь, серьезная болезнь. Я виноват в том, что не решался заговорить с твоими родителями о лечении, все надеялся, что пройдет само по себе… А когда пошли эти убийства, я опять стал убеждать себя, что ты ни при чем… Доубеждался! Теперь у меня нет такой роскоши – возможности сомневаться.
– Но я действительно ни при чем!
– Ни при чем? Ну хорошо! – Руслан сорвался с места и бросился из комнаты.
Интересная получается картина: я подозревала его, а он был убежден, что виновна я. Куда он ушел? Зачем?
Руслан вернулся буквально через минуту и протянул мне какой-то обрывок желтой материи.
– Я нашел это на железном штыре перил. Уже после того, как обнаружил труп.
– Что это? – Я в недоумении взяла обрывок, повертела его между пальцами, выдернула нитку.
– Не узнаешь? А я сразу узнал. – Он невесело усмехнулся. – Это лоскуток от твоего желтого сарафана. Видишь, здесь желтое переходит в синий? Синий цветок.