— О чём мы с тобой говорили? Медные шлейфы и… AD-что-то-там?
— ADSL, сказал я. — Asynchronous Digital Subscriber Loop[5].
— И?..
— Он позволяет передавать сжатый поток высококачественного видео со скоростью 1,5 мегабайт в секунду. Параллельно с обычным голосовым разговором по телефону.
— Точно.
Ван Лун развернулся к Хэнку Этвуду и Джиму Хичу и продолжил разговор.
Джинни посмотрела на меня и подняла брови.
— Извини.
— Пойдём отсюда, посидим где-нибудь и выпьем, — сказал я, бросаясь головой вперёд. — Только не отказывайся.
Она помолчала, а потом на её лице вновь мелькнула неуверенность. Прежде чем она успела ответить, Ван Лун хлопнул в ладоши и сказал:
— Ну что, Эдди, пошли.
Джинни тут же повернулась и отошла, спросив у отца:
— Ну и куда вы собираетесь?
Я снова привалился к дубовым панелям стены.
— В «Комнату Орфея». Нам надо продолжить деловой разговор. Если ты не против.
Она хрюкнула и сказала:
— Валите.
— А ты что будешь делать?
Она посмотрела на часы, а я — на её спину, на мягкую пыльную синеву её кашемировой кофты.
— На вечер у меня планы, а пока я пойду домой.
— Хорошо.
Потом началась серия досвиданий и довстреч. Джинни подошла к дверям, помахала мне, улыбнулась и ушла.
По дороге в «Комнату Орфея» через пару минут я давил в себе острое чувство разочарования и пытался сосредоточиться на текущих делах.
Моё предложение за квартиру в Здании Целестиал приняли на следующий день, и через день я уже подписывал документы. Поручительство Ван Луна сняло все вопросы по моим налоговым делам, финансовые расчёты тоже легко уладились, так что покупка не стоила мне особых нервов. Сложнее было решить, чего я хочу от интерьера. Я вызвал пару дизайнеров, походил по мебельным салонам и полистал глянцевые журналы, но так и не определился, и погрузился в навязчивый цикл планов и контрпланов, цветовых схем и контрцветовых схем. Может, отделать квартиру в индустриальном стиле, с поверхностями серо-стального цвета и модульными шкафами — или в экзотическом и оживлённом, с креслами в стиле Луи XV, японскими шёлковыми ширмами и красными лакированными столами?
Когда в пятницу утром Геннадий пришёл на Десятую улицу, я уже начал паковать вещи по коробкам.
Конечно, следовало ожидать проблем, но я гнал от себя эти мысли.
Он вошёл в дверь, увидел, что происходит, и тут же озверел. Пнул пару коробок и сказал, что всё, мол, меня заебал и ты, и твоё двуликое овечье поведение.
На нём был мешковатый кремовый костюм и галстук с розовыми и жёлтыми разводами. Волосы были зализаны назад, а на носу торчали чёрные очки в стальной оправе.