Гений обогащает Музу свободой-одиночеством как свободой-творчеством. Муза же превращает это одиночество в любовь. Отдаление Гения и Музы, связанное с надчеловеческим прорывом Гения, приводит их к еще более тесному единению. Гений может созерцать новую Мифовселенную без Музы, творит же ее — всегда с Музой, ибо творение всегда есть любовь.
Свобода-одиночество есть ничто без свободы-любви. Замкнувшись в себе, она превращается в свободу одинокого Гения, которого ждет лишь бездна безумия — творчество без любви всегда завершается безумием. Свобода-любовь без свободы-одиночества-творчества утрачивает свободу и вырождается в одиночество-зависимость двоих, живущих в иллюзорном дворце, скрывающем привычку и скуку.
До тех пор, пока человек остается человеком, свобода-одиночество и свобода-любовь, вспыхивая и сменяя друг друга, будут создавать андрогинное единство Гения и Музы. Именно такое единство позволяет им не превратить любовь в обыденность брака, усыпляющую все мифы и романы литературы и жизни. Это единство дает им возможность вместе войти под закатное небо старости-молодости…
Свобода-одиночество вечно взаимодействует со свободой-любовью, но завершением может быть только любовь. Одиночество — условие обретения любви, и смысл одиночества — только в любви, ибо только любовь превращает одиночество в свободу и творчество. Одиночество — величественное условие развития персоны и развития вообще — всегда есть средство, любовь — исход и цель.
Свобода-одиночество должна обогатить свободу-любовь. Это удивительно выражено в христианском учении о грехопадении человека и его апокалиптической метаморфозе. Человечество отпадает от Бога, свобода-любовь заменяется свободой-одиночеством, но именно нарастание свободы-одиночества приведет к новой свободе-любви, соединяя человека и Бога…
4
В каждом акте вдохновления Гений отрывается от Музы, чтобы затем вернуться и подняться с ней в небо — к апокалиптическим знакам, начертанным на нем. Любовь Музы выражает Божественную Душевность, творчество Гения — искру Божественного Духа; объединяясь, они делают возможным Божественное Присутствие на земле.
В способности соединить свободу-одиночество и свободу-любовь, возможно, кроется высшее оправдание бытия греховного человечества, идущего вперед, распиная, оплакивая и любя своих Святых, Героев и Гениев…