— Так вы нас отпускаете? — Сказать, что я прибывала в шоке, это ничего не сказать. Да и Эйл был не в лучшем состоянии.
— Да, дети мои, я вас отпускаю. Точнее, не буду противиться любому вашему решению, каким бы оно не стало. А теперь идите, вам многое надо обсудить.
— Но…. — Разом взвыли проекции.
Но учитель прервал их одним взмахом руки, и они, как это ни странно, послушались. Видимо, по поводу этого загадочного незнакомца им известно гораздо больше, чем они все хотят нам показать.
— А как же ее видения? — Сделал таки вторую попытку корявенький.
— Думаю, если Кирла захочет нам что — нибудь рассказать, то она это сделает. Но мне кажется, что сейчас ей нужно все это осмыслить. Я прав?
Конечно, прав, Учитель. Я почувствовала огромную благодарность к моему наставнику. Вот только мне не давала покоя одна мысль: на счет опасного пути.
— Учитель, а в чем заключается путь познания. Разве мы здесь занимались не этим?
— Ох. Девочка. — Внезапно рассмеялся наставник. — Это же совершенно разные вещи. Одно дело, когда ты заучиваешь заклинания, пусть они и безумно сложные, и без природного таланта тут не обойтись. Другое дело, когда ты уже сам готов придумать и применить что — то новое. Понимаешь?
— Честно говоря, не совсем.
— Когда ты пользуешься тем, что придумано до тебя, то твой мозг не развивается, ведь все последствия уже известны вдоль и поперек. А вот за своим детищем тебе придется следить, как оно будет развиваться, как расти, на что влиять, ибо ни одно заклинание не обходится без минимального вмешательства в существующий порядок вещей. И только ты будешь отвечать за все последствия. И только так, а не иначе. Ведь ты же меня понимаешь, иначе, зачем бы тебе проверять наши уроки, если бы ты верила только словам своих преподавателей. Для тебя авторитет ничего не значит, и ты готова искать новое даже в уже привычных вещах. Думаешь, мы не в курсе, как ты приспособила заклинание льда?
Я вновь покраснела. Это уже ни в какие ворота не лезет. Считаешь, что все делаешь в тайне, а на самом деле любой твой шаг изучен. Меня передернуло.
— Теперь стало более или менее понятно, но не до конца.
— Знаешь, а до конца никто не сможет ничего понять, иначе жизнь потеряла бы всякий смысл. Когда все знаешь, это очень скучно. — И учитель мне подмигнул.
Да, на сегодня чудеса никак не кончатся.
— Тогда мы пойдем? — Робко поинтересовался Эйл.
— Да уж, но все же, так сказать, личная просьба, сообщите, что надумаете. Хотелось бы с вами попрощаться.
— Мы же не собираемся исчезнуть навсегда. — Возмутилась я. — А раз так, то к чему прощания. Можно подумать, что раньше мы не никогда от вас не отлучались. Тут то же, будем считать, что это одна из самых важных и глубоких самостоятельных работ.