«У меня нет чувства принадлежности к какому-либо месту», — так он сказал, и его темные глаза еще более потемнели. Странно думать об одиночестве человека, который кажется таким самодостаточным. Но разве поймешь, что творится в душе другого?..
Ким слегка вздрогнула: не так просто, должно быть, не чувствовать ни к чему привязанности, не иметь корней, даже места, которое можешь назвать своим… Ныне он желает иметь свой дом, чтобы все в нем принадлежало ему, — родной дом. Что ж, она поможет ему завести свое гнездо.
На следующий вечер они встретились у Сэма в офисе, чтобы в деталях обсудить предстоящую работу, а потом отправились домой к Ким — посмотреть, чего ей удалось добиться у себя в мансарде.
Когда подъехали к зданию, на ступеньках сидел… цирковой клоун, в костюме и с красным носом, грустный клоун: уголки рта опущены книзу, на физиономии нарисованы крупные слезы, в руках связка шариков всех цветов радуги. Вокруг собрались детишки — смеются, дразнят его…
Привел его сюда вовсе не детский день рождения; на одном из шариков надпись: «Я обожаю тебя, Ким!», на другом — «Прошу тебя, будь моей!».
— Ким! — позвал грустный клоун, стоило ей выйти из лимузина. — О, пожалуйста, Ким, выслушай меня! Мое сердце разбито!
А ее сердце потяжелело, словно на него высыпали тонну булыжников. Сэм стоял рядом с ней, молча наблюдая за спектаклем. Ей это совершенно не нужно, клоун не входил в ее планы!
— Тони, — произнесла она холодно, — с меня хватит, ты слышишь? Это уже не смешно. Прекрати этот балаган!
Но он вошел в роль — принялся хлюпать носом, шумно всхлипывать и рыдать. Дети веселились вовсю.
— Она меня не лю-юбит! — взвыл Тони, заходясь от горя. — Я умру-у, потому что у меня разбитое се-ердце!
Смех усилился, прибежали еще мальчишки.
Ким вынула ключ и вставила в замок, не говоря больше ни слова. Сэм следовал за ней — наверное, гадает, кто такой Тони…
— Не обращай на него внимания! — посоветовала она громко, чтобы и Тони расслышал. — Это мой преследователь.
— Твой преследователь?
Подошли к лифту.
— Новый сумасшедший, ты таких еще не видел?
— Кто этот парень? — Сэм нахмурился. — Чего он хочет?
— Я встретила его три недели назад на вечеринке. Он зажал меня в угол и до конца вечера мучил историями о том, какой он непонятый и гениальный. Актер и художник; весь мир задолжал ему. Странное дело, но им никто не восхищается, никто его не уважает. Я уж старалась быть милой и вежливой, хоть это и трудно. Кажется, он решил, что я… как бы это сказать…
— Очаровательна?
— Ну да, что-то в этом роде, — скорчила рожицу Ким. — Вовсе я не хотела его очаровывать. Наоборот, избавиться от него поскорее.