— Мы говорили о том, чтобы разделять друг с другом самые сокровенные чувства. И что ты не знаешь, о чем я думаю.
— Ах, да… — Теперь она вспомнила!
Сэм закрыл каталог и отложил на кофейный столик.
— Так расскажи мне, что ты чувствуешь, самые сокровенные мысли! — попросил он, откидываясь на спинку дивана и в ожидании глядя на нее.
— Но ведь тебе неинтересно. Играешь со мной, как всегда.
Ей потребовалось немало усилий, чтобы голос звучал спокойно и беззаботно. Он взял ее за руку и придвинулся ближе.
— Нет, очень интересно.
— Ладно, — согласилась Ким, пытаясь не обращать внимания на то, что творили с ее телом прикосновения его руки, тон голоса… Ей сейчас нужна холодная голова и спокойное сердце. — О чем именно ты хочешь узнать? О политике, о последних событиях на бирже, о том, что вырубают леса Амазонки?
Глаза его поймали ее взгляд — на мгновение воцарилась тишина.
— Как насчет нас с тобой, Ким?
— Нас с тобой?
— Да, тебя и меня. Расскажи о том, что тебя более всего заботит в наших отношениях.
Теперь рассмеялась она.
— Мы проводим абсурдный семейный эксперимент, разве не так?
Он погладил ее руку.
— Довольно честно. А что ты в глубине души думаешь обо мне?
Сердце ее забилось в смятении, тоненький внутренний голосок подсказывал: «Он хочет это услышать — так скажи ему все!»
Ким освободила руку из его ладоней и глубоко вздохнула.
— Хорошо, скажу. Очень четко помню, что чувствовала к тебе одиннадцать лет назад, все свои глупые девчоночьи страдания, — она заставила себя поднять голову и взглянуть ему прямо в глаза. — Когда я снова увидела тебя в Нью-Йорке, воспоминания захлестнули меня, и… — она сделала паузу, — и сейчас я, кажется, не могу избавиться от этих чувств, воспоминаний. Они не нужны мне, но не отпускают меня. Неразумно до сих пор чувствовать все это. Меня… влечет к тебе, не понимаю почему.
— Да-а… не каждому мужчине понравилось бы такое услышать.
Его голос был очень сух, но пальцы все еще играли с ее волосами. Он сидит к ней так близко… Она чувствует тепло его тела, вдыхает его мужской запах — и в любую минуту может потерять над собой контроль, хоть и старается оставаться спокойной. Пусть Сэм не думает, что стоит ему дотронуться до нее — и она растает как воск.
Ким улыбнулась сияющей улыбкой, бросила беспечно:
— Ох, твое «эго» и не такое переживет. Ты ведь сам хотел знать мои чувства — вот они.
Его рука продвинулась выше и теперь ласкала ее ухо.
— И что ты собираешься делать с этими нежеланными чувствами ко мне?
— Надеюсь, они сами о себе позаботятся. — Ким повернула голову, чтобы избавиться от его дразнящей руки, дыхание уже сбилось с ритма. — Умрут естественной смертью, — в отчаянии заключила она, целиком погрузившись в переживания от того, сколь нежно он поглаживает ее шею. — Еще несколько недель под одной крышей с тобой — и я исцелюсь, без сомнения.